Глава первая. Странный Борис Иванович
Санек не утруждает себя выбором пути. Он идёт на зов. Зов ведёт его в «беседку ветров». Или в пивбар «Беседа». Как вам будет удобно. Это уж так повелось. Как не назови публичное место, всё равно переиначат, по-своему назовут. Придумают что-нибудь эдакое, что приличным людям и повторить неудобно. Небось, сами знаете такие примеры. Ну, нашего случая это не касается. В нашем случае приличия соблюдены. Посудите сами. Уютное место между жилыми высотками, вдали от проезжей части с пылью и визжащими тормозами лихачей, вдали от скопления людей на остановках и шумных детских площадок. И окружение зарослями черёмухи, рябины и сирени. И не городская тишина. Все располагает к приятному время провождению и задушевной беседе. Примкнувшая к первому этажу жилого дома площадка, укрытая полотняным шатром, вмещает несколько столиков с пластмассовыми стульями. А почему спросите вы «беседка ветров»? А потому, что умники архитекторы разбросали дома так, что самый небольшой ветерок, заблудившийся в городе, обязательно пробегает здесь, шелестя листвой и похлопывая тентом шатра. Это, пожалуй, самый приятный, уютный шум. А в основном здесь тишина, тихие разговоры – беседы, звон бокалов да воркование голубей, разгуливающих между столами. И покой. Так и прижилось – «Беседа».
Так вот, сколько Санек помнит, а это, считай с очень ранних детских лет, здесь пивнушки стояли. Для ясности. Александр Иванович, он же Санёк, мужчина пенсионного возраста, коренастый, с седым ёжиком волос вокруг покрытой лёгким пушком небольшой лысины, в голубых джинсах и белых кроссовках. Голубые, начинающие выцветать глаза. Иногда тщательно выбритый, как сейчас, подбородок. Иногда нет. И тогда он объясняет свою седую щетину обязательным атрибутом «мачо». Вы поняли? Санёк – мачо! В красной майке и с пакетом такого же красного цвета в руках.
А вообще то, Александр Иванович закончился там, в предпенсионном времени. Там же, где закончились штатные расписания, должности, «друзья по службе», коллеги, официальные друг к другу обращения и всякая другая, как установило время, чепуха. И остался Санек. И дома, для жены и здесь, за этими столиками, с такими же, как он, «мачо».
Возраст Санька и позволяет нашим воспоминаниям так далеко назад заглядывать. Вот, пока он идёт, мы назад и заглянем. Итак, пивнушки здесь, на этом самом месте самые разные стояли. И цивильные и не очень. Первым, на его памяти, цивильным был дощатый ларек. Ну не совсем дощатый, а то вы подумаете, что буквально из щепочек и фанерок. Нет. Капитальный, на сваях, просто дощечками обитый. «Вагонкой», так называемой, некрашеной, черной. Сейчас бы никто не поверил, но там даже вывески никогда и никакой не было. Я имею в виду на самом строении. А вот надпись на фанерке, не буду врать, не помню, чем она и как была написана, появлялась. И было там магическое: «ПИВО ЕСТЬ». Ибо когда его, пива не было, ничего и писать не надо было. Сегодня читатель, конечно, может резонный вопрос задать. Мол, как это? Не было пива? Да, дорогие мои, так бывало. Да, много чего в те времена было. Чаще наоборот – не было.
