Празднично одетые женщины столпились у закрытой двери и, взволнованно переглядываясь, прислушивались к происходящему за ней. Из комнаты не доносилось ни звука.
Девочка лет восьми в пышном платье с большим бантом плаксиво поморщилась:
– Мне страшно!
– Всё в порядке, Лиора, – успокоила её миловидная женщина лет двадцати семи.
– Что именно в порядке, Мэйра? – холодно поинтересовалась худая дама в возрасте с усталыми глазами. – Что твоего мужа, его брата и их отца арестовали? Или что твою золовку бросили у алтаря и, может, в этот момент она уже наложила на себя руки?
– Леди Тёрнер! – возмущённо воскликнула Мэйра, закрывая ладонями уши дочери.
Девочка громко заплакала, и вмешалась невероятно красивая, хотя и немолодая, женщина в закрытом вдовьем платье:
– Мама, не стоит ещё сильнее пугать ребёнка.
– Лиора достаточно взрослая. Девочке пора понять, что закрывать глаза на правду опасно для жизни.
Вдова побледнела и скептически поджала губы. Элиза шагнула к двери и осторожно постучала.
– Ханна, – мягко позвала она. – Это мама. Милая, открой, пожалуйста. Я волнуюсь…
Из комнаты донёсся одиночный стук, потом снова всё стихло, и женщины испуганно переглянулись. Элиза заколотила в дверь изо всех сил.
– Дочка, открой! Умоляю! Девочка моя, не делай себе больно!
– Боюсь, что поздно об этом просить, – в отчаянии проговорила вдова. – Ханна души не чаяла в Даниэле! Для девочки его предательство стало слишком большим ударом.
Малышка заревела ещё громче, а её мама метнулась к лестнице.
– Я позову кого-нибудь!
Скрипнул замок, и дверь медленно открылась. Женщины застыли, глядя на растрёпанную девушку в пышном свадебном платье. В руке она стискивала непонятный металлический предмет. Да так отчаянно, будто он был спасительной соломинкой.
Невеста обвела всех осоловевшим взглядом и хрипловато изрекла:
– Возьми меня море и гопни о скалы!
Я укрылась подушкой, мечтая ухватить за хвостик странный, но увлекательный сон о том, как у одной милой девочки свадьба накрылась медным тазом, когда за полчаса до церемонии в церковь ворвались люди в странной форме, арестовали отца и братьев. Жених не явился утешить несчастную, и она решила с горя выпить яду…
Но звонок не утихал, снова и снова проигрывая опостылевший мотив. Понимая, что так и не узнаю, успел ли жених образумить эту идиотку, я с кряхтением поднялась и на ощупь потянулась к старенькому кнопочному сотовому.
– Ядрышкин сарафан, Михалыч! – раздражённо выдохнула, не открывая глаз. – Что стряслось?
– Откуда знаешь, что это я? – потрясённо ахнул сменщик. – Я с телефона внука звоню.
