В комнате царила темнота. Хоть глаза выколи. Теплый, насыщенный влагой поток воздуха медленно опускался на плечи, лаская кожу и окутывая запахами, ставшими с недавнего времени привычными. Я втягивала его носом, глубоко вдыхая и улавливая успокаивающий аромат дома, но кислорода все равно категорически не хватало. Я задыхалась.
– Рия-Ла, может, свет все-таки включить? – разлился во мраке заботливый приятный мужской голос.
– Нет! – в панике взвизгнула я. – Не смей. Еще не все!
– Третий час «не все», – теперь в интонациях слышался укор. – Сколько можно?..
– Столько, сколько нужно! – отрезала я, ощупывая себя.
Ладони скользнули по влажной, покрытой капельками пота коже на груди и шее. Поднялись выше, пропустили через пальцы путающиеся пряди длинных шелковистых волос. Н-да…
– Давай я тебе купальню приготовлю, – заискивающе мягко проворковал голос. – Ты расслабишься. Успокоишься. Наверняка просто перенервничала, потому и не получается…
– Готовь.
Ощупывая руками пространство перед собой, я сделала короткий шаг к гигиеническому модулю. То есть туда, где он, по моим предположениям, должен был находиться. Второй шаг, третий…
– Левее, – тут же получила подсказку.
– А ну гаси инфракрасный спектр! Не подсматривай! – возмутилась я, выправляя траекторию.
Ладони коснулись упругой гладкой поверхности, которая тут же послушно развернулась, позволяя в нее залезть.
– Не могу, – нравоучительно отозвался голос. – Я на службе…
Приглушив последние слова, складка модуля сомкнулась над моей головой, а тело погрузилось в вязкую очищающую массу. Действительно расслабляющую, если настрой соответствующий. Однако у меня он был совсем иной. Переживательный! И нежные, ласкающие касания стенок купальни я практически не воспринимала. В моей голове все перекрывала собой только одна мысль – должен же мой организм вспомнить, кто он есть на самом деле, и вернуть себе нормальный облик!
В какой-то момент мне показалось, что это наконец произошло, и я настолько обрадовалась, что, не дожидаясь сушки, решительно раздвинула эластичные створки, выбираясь наружу. Вот только первое, что ощутила, попав в темное пространство, – все те же запахи.
– Два-восемь, зеркало и свет, – обреченно вздохнула, прикрывая глаза рукой.
Несколько секунд так и стояла, не отваживаясь посмотреть. А когда все же это сделала…
Грудь необычно сильно выделяется, кожа розовато-бежевая, губы красные, какие-то полные и подвижные. Мои привычные серые радужки превратились в зеленые, зрачки теперь круглые, ресницы укоротились. Брови, как и волосы, остались черными, но первые так и норовят уползти куда-то на лоб, а вторые расслоились, став очень тонкими и волнистыми. Их теперь так много!
