Посвящается моему сыну Антону
Давным-давно, так давно, что сейчас никто не помнит точно, когда это было, жил на свете один злой волшебник. Конечно, на свете тогда жило много волшебников. Я говорю «один» лишь потому, что это был один злой волшебник.
Жил он далеко-далеко на севере, в своем маленьком домике, и ни одна птица, ни одно животное, а тем более человек никогда не осмеливались приближаться к жилищу этого волшебника. И не только потому, что это был самый злой волшебник, а еще и потому, что дом его сторожили страшные, рогатые, белые драконы и злые северные ветра.
А так как волшебник жил на далеком севере, то и сам он был такой же холодный и такой же белый, как снег, который лежал повсюду. Он носил белую шубу, белые варежки и большие белые валенки. А еще у него была длинная белая борода, белые брови и пышные белые усы. Все время волшебник проводил на севере, насылая на землю холодные ветра.
И лишь один раз в год, зимой, он выезжал на больших ледяных санях, чтобы осмотреть свои владения. Северные ветра, кружась и завывая, неслись впереди волшебника, строили для него ледяную дорогу, по которой и везли его страшные драконы. И горе было бы тому, кто не успеет спрятаться и попадется на пути злого старика.
Волшебник ехал по дороге, глядел по сторонам из-под больших белых бровей своими холодными глазами, высматривая, все ли в порядке в его зимнем царстве: все ли покрыто снегом, все ли реки закованы льдом, и все ли боятся его лютых морозов. И есть ли на свете смельчак, который осмелится стать на его пути.
Но, конечно, никого никогда не было. Потому что, как только взрослые и дети слышали протяжную песню ветров, предупреждающую о скором появлении волшебника, они тут же прятались по домам, и даже звери уводили своих детенышей глубже в норы и ждали, когда проедет свирепый старик.
А злой волшебник ехал по дороге, внимательно смотрел по сторонам и думал, как бы поймать зазевавшегося ребенка: уж очень сильно хотел он кого-нибудь заморозить.
– Вот бы мне встретить сейчас маленького мальчика, – думал волшебник, глядя на дорогу. – Я бы приказал своим северным ветрам, и они засыпали бы его холодным снегом. Я бы подул на него своим ледяным дыханием и заморозил дрянного мальчишку. Я превратил бы его в сосульку, а затем разбил бы на маленькие-маленькие кусочки, вот бы я тогда посмеялся, – мечтал злой волшебник.
А так как никогда и никого на пути у него не попадалось, волшебник становился еще злее и свирепее.
Но надо признаться в том, что даже если бы и нашелся на свете такой храбрец, который осмелился бы высунуть свой нос на улицу, когда мимо проезжает злой волшебник, и который, конечно, тут же попал бы ему в руки, и волшебник тотчас бы его заморозил, то и тогда волшебник не смог бы посмеяться. И знаете почему? Да потому, что он просто не умел этого делать.
