Пролог
(где-то вне пределов материальной Вселенной)
Странное пространство, пугающее, исполненное тайной. Даже высшие иерархи Мироздания не ведают, где оно находится, в каких измерениях сокрыто.
Нехорошее место, хмурое, угрюмое. Один вид его навевает липкую иррациональную жуть, от которой цепенеет душа, ледяной ужас сдавливает сердце и хочется бежать, исчезнуть, провалиться хоть сквозь тысячу измерений, только б убраться отсюда.
Влажная каменистая поверхность сплошь утыкана уродливыми, хаотично разбросанными скалами бурого цвета. А скалами-ли? Подойди ближе, и увидишь, как медленно, едва заметно для глаза, они дышат, как течет, оплавляется их сочащаяся черной флегмой поверхность, постоянно меняя форму этих псевдоживых образований. Неба не существует. Вместо него над головой – плотная серая низкая (протяни руку – и достанешь) хмарь, настолько тяжелая, что кажется, это не газ, не водная взвесь, а волглое рыхлое тело некоего левиафана, стерегущего эти места. Эта гнетущая муть нависает, довлеет, ощутимо корёжит психику, клубится завораживающими струями и газоворотами, плачет скудным дождем вязких щелочных капель.
Горизонта не видно, его застит сизая едкая вездесущая муть, которой насыщено то, что трудно назвать воздухом.
Между квазитвердью и квазинебом – редкий лес кривых, уродливо скрученных (будто застывших в невыносимой пытке) колонн, светящихся кроваво-багровым, они – единственный источник света в этом про́клятом пространстве. От их вершин во все стороны тянутся тончайшие серебристые нити, похожие на паутину. Они ветвятся, множатся, сливаются в рыхлые ретикулярные сплетения, темные, массивные, которые сходятся в самом сердце этого сумрачного средоточия нечеловеческой инфернальной скорби, срастаясь в единый монолит черного вулканического стекла, образующий монументальный трон.
На нем восседает Хозяин. Его тело трудно назвать плотью, оно соткано из причудливо сплетенных жгутов густого токсичного дыма, копоти и еще чего-то нематериально-иррационального. Его члены зыбки, текучи, их форма изменчива. Неподвижны только глаза, которые… нет, ни слова о них!
Вся сокрушительная мощь невыносимо противоестественного мира сосредоточена в этом темном существе.
Взгляд монарха опускается вниз, задумчиво упираясь в металлическое болото, хляби которого щедро наполнены ртутью, насыщенной тиной обильных шмотков спутанных вольфрамовых нитей, зыбкая поверхность усыпана медными пуговками ряски, по берегам – острые стальные лезвия осоки.
