Старик шёл по узкой улочке под накрапывающим дождём, приподняв единственную ещё не заплатанную мантию, чтобы случайно не намочить её край в нечистотах, что с удовольствием выплёскивали из окон жители городка. Он был зол, его всклоченная, давно нечёсаная борода вздрагивала в такт нетвёрдой походке, ноги то и дело поскальзывались на мокрой мостовой, так и норовя уронить тощее тело хозяина в ближайшую канаву.
Он не вышел бы в такую скверную погоду из дома, если бы не срочное дело к другу. Дело, не требующее отлагательства: ему позарез опять нужны были деньги на исследования, а у Райнера, известного нотариуса и богача, они водились. И он ― единственный, кто, не скупясь, ссужал их сумасшедшему старику, в насмешку прозванному Алхимиком.
Нет, Мишель совсем не походил на учёного, колдующего в своей мастерской над созданием Философского камня или строчащего загадочные формулы в огромные книги, прочитать которые дано только избранным. Этот болван, по мнению окружающих, только и повторял, что все вокруг дикари и глупцы, не разбирающиеся в элементарной химии, неучи, не способные двигать науку вперёд. Над ним потешался весь город, считая безобидным сумасшедшим, который непонятно чем занимался в своём пустующем двухэтажном доме…
Райнер как раз возвращался из магистрата и чудом успел выскочить из двуколки, что было непросто при его грузной комплекции, успев подхватить под руку падающего старика:
– Мишель, друг мой, зачем ты притащил свои старые кости ко мне в такую скверную погоду? Это же вредно для твоих лёгких. Прислал бы кухарку с запиской. Я сам бы к тебе пришёл…
– Она бросила меня, Райнер! Эта старая дура не только скверно готовила, но постоянно просила у меня денег, чёрт бы съел её потроха!
Райнер засмеялся басом, покачав головой:
– А ты, как всегда, забыв ей заплатить, ожидал чего-то другого, безумец?
Тут старик закашлялся, испуганный Райнер помог ему сесть в коляску и отвез к себе домой, где хорошенько накормил и, тяжело вздыхая, без звука всунул в руку друга увесистый мешочек:
– Только не потеряй деньги, растяпа. Может, передумаешь и переедешь ко мне, в память о старой дружбе. Лабораторию я тебе организую…
– Не надо, Рай, спасибо. Ты же знаешь, как мало осталось у меня времени, расчёты почти закончены, математическая модель готова, ещё совсем немного… И перестань, наконец, меня жалеть ― я сам выбрал этот путь. А вот ты увязался следом и теперь прозябаешь в этом убогом мире! Никогда не прощу себе, что не смог тогда тебя остановить…
Райнер грустно опустил голову, и его толстые щёки покрылись пятнами волнения: