Он хотел ее выгнать. Он был дико обижен и разочарован. Более того, он маниакально придерживался принципа никогда не выяснять отношения с людьми, которые его предали. Он просто молча уходил, оставляя их наедине со всем этим дерьмом. Он не умел прощать предательство. Такой человек умирал для него навсегда. И ничто, никакие обстоятельства не могли оправдать его в глазах Лисовского. Он словно закрывал разочаровавшую его книгу, выкидывал ее в ближайшую урну и уходил, не оглядываясь. Сейчас он не верил ни единому ее слову, но эта проворная рука, эти пальцы, сжимающие член и двигающиеся вверх-вниз, эти губы и груди, свободно вываливающиеся из расстегнутой блузы. Секс… Последний секс… Да, наверное, есть смысл сделать это, раз уж его возбудили. Он рывком перевернул ее на спину, оказавшись сверху. Наклонился к шее и оставил на ней прекрасный засос. Сжал упругую накачанную грудь достаточно сильно, чтобы на нежной коже образовался синяк. Это его привет Мамалыгину. Света громко застонала и отставила ногу в сторону. Он приподнялся на локте и только тут заметил, что в метре от него стоит какая-то тощая девица с длинными темно-русыми спутанными волосами, в разорванном платье и вся в крови с ног до головы. Она подняла на него абсолютно черный взгляд. Лицо такое, словно по нему били кирпичом — сломанный нос, частично выбитые зубы и окровавленный рот. Она протянула к нему руку с перебитыми пальцами.
— Помоги мне, — зазвучало у него в голове.
Георгий заорал не своим голосом, слетел с кровати и от страха впечатался в шкаф, едва не разбив зеркало.
Девица направилась в его сторону.
Наверное, никогда в жизни Георгий Лисовский так не орал, позабыв про больную челюсть и женщину в своей спальне. Полупрозрачное существо, стоящее перед ним на расстоянии вытянутой руки, казалось, вышло из самой преисподней. Она была до такой степени страшная, что парализовывала сознание. Капли крови стекали по лицу и голым рукам девушки и с неприятным шелестом падали на пол. Она протянула к нему изувеченную ладонь и коснулась лица, обдав щеку холодом. Георгий от страха тут же отбил ледяную руку и сиганул на другую сторону кровати.
— Ты кто?! — завопил он хриплым голосом.
— Гош, ты спятил? — вытаращила на него глаза Света, наблюдая за истерикой и странными прыжками.
— Кто ты, я тебя спрашиваю?!
— Света. Ты рехнулся? Гош, что с тобой?
— Меня зовут Аделина. Помоги мне, — отозвалась девочка у него в голове.
— Убирайся к черту!
— Помоги мне.
— Это ты мне говоришь? — закусила пухлую губу Света. — Ты в себе? Что ты принимал? Отвечай! Наркотики? Лисовский!
