В тишине ветхого дома, уединённого на окраине Иерусалима, Мария Магдалина жила воспоминаниями о любви и милосердии, которые когда-то открылись ей. Собирая каждое утро целебные травы и скудные дары земли, она вечерами прижимала к груди маленькую девочку. Тёплый свет масляной лампы подчёркивал черты юного лица – в них нельзя было не заметить божественного сияния, заложенного самой природой ребёнка. Мария звала дочь Адель: имя это звучало мягко и в то же время таило в себе силу, сравнимую с ветром пустыни.
На заре, когда осенние краски ещё не окрасили землю, в дверь постучал нежный голос. Тишину прервал шёпот, проникающий сквозь души и сердца. Мария почувствовала, как по её коже пробежала лёгкая дрожь: в проёме двери появился знакомый облик – сияние белого одеяния и безупречного лика говорило о том, что пришёл не простой путник. Глаза матери наполнились радостью и верой: она была уверена, что перед ней – Спаситель, вернувшийся чудесным образом.
Однако ласковые слова и прикосновения оказались лишь хитроумной уловкой. Существо, принявшее божественный облик, обращалось к Марии по имени, нежно обволакивало её пылкой страстью, нашёптывало обещания вечного рая, который будет доступен и ей, и её дочери. Внезапно Мария ощутила, как что-то тёмное нарастает внутри незнакомца – едва заметная тень за спиной, блеск в зрачках, холод в голосе. Но было уже поздно: совершенно растерявшись, она позволила увлечь себя обманом.
Едва только мнимый Спаситель протянул руки к дитя, чтобы взять её на руки, в комнате тотчас заволокло чёрным туманом. Туман, словно живая кожаная завеса, обволакивал каждую деталь вокруг – древние камни стен, натёртый пол, комод с засохшими цветами. Когда завеса рассеялась, ни лже-Мессии, ни младенца не осталось. Мария осталась одна, словно застывшая, в голове шумел вихрь невысказанной тоски и ужаса.
В Царстве Тьмы, где время казалось искажённым, где не было света дня и лишь смутные отблески вечных огней выхватывали призрачные очертания залов, подрастала девочка. Адель жила на запретной земле, где замолкало пение птиц и угасали последние лучики надежды. Но в самой Адель теплела искра, от которой приходил в ужас сам хозяин этого Царства – Дьявол, выдававший себя за её отца.
Воспитанная среди тёмных слуг, Адель отличалась поразительной чистотой души: её слова были полны доброты и сострадания. Когда девочке исполнилось восемнадцать, мир вдруг начал искажаться перед её глазами. Вскоре Адель поняла: время становится для неё послушным созданием, гибким и текучим, словно мягкая глина. Мгновенно воспламенялись огни факелов, едва она взмахивала рукой. Песок в огромных песочных часах замирал, когда её сердце становилось тяжёлым от неясных предчувствий.
