Легкий ветер покачивал ветви раскидистого дерева, что одиноко росло посреди луга. В кроне скрывались верткие маленькие птицы, что выводили звонкие трели, гармонично вплетающиеся в шелест травы. Солнечные лучи пронзали воздух струнами мягкого сияния. Цветы, заполонившие межгорную долину, разливали тонкие и невыразимо прекрасные ароматы. Тепло и безмятежность царили вокруг…
Двое, лежащие в тени дерева, молча взирали на этот живой, застывший в цветении и мире пейзаж. Мужчина и женщина нежно держались за руки, наслаждаясь красотой природы и своим уединением. Они были одеты в серебристо-черные шелковые одежды, украшенные с присущим великой культуре Аанэа изяществом.
Однако, и мужчина, и женщина, хотя и говорили на величественном аанском языке, не принадлежали к древнему серебрянокожему народу. И все же по праву наслаждались дарами этой прекрасной земли – ибо во многом именно благодаря им было возрождено ее благоденствие.
– Как здесь красиво… – блаженно сказал Орвин, заворожено глядя на простирающуюся перед ним долину. – Прекрасный мир.
– Да, природа очень красива, – согласилась Тари, глубоко вдыхая насыщенный ароматами воздух.
– Но все цветы и красоты этой долины не стоят твоего мизинца, моя красавица…
Он наклонился и медленно поцеловал ее в губы, всем существом чувствуя ее нежный отклик.
– Я так рада, что ты рядом со мной… – прошептала Тари, полузакрыв глаза.
В ее голосе звучала радость, но острое восприятие, доставшееся бледнокожему Орвину от аанского лорда, подсказало, что Тари все же не полностью счастлива.
– Что беспокоит тебя? – тихо спросил он, нежно сжав ее тонкое запястье.
Тари улыбнулась.
– Ничего особенного. Просто… иногда мне становится немного грустно за нас.
– За нас?
– За наше будущее…
Орвин прикоснулся губами к смуглой коже ее лба.
– Нет причин грустить, милая Тари. Наше будущее предопределено. И оно не может быть несчастным.
– Ты уверен? – с мягкой улыбкой переспросила она.
– А разве что-то говорит об обратном? – он поднял ее голову и встретился с ней взглядом. – … Ведь ты счастлива со мной? Ты же знаешь, что я люблю тебя.
– Я не сомневаюсь в тебе.
– Тогда в чем же?
Тари обвела взглядом долину.
– Прекрасный мир… – повторила она. – Но мы в нем чужие.
Орвин вздохнул.
– Порой приходится менять дома и земли. Такова жизнь.
– Жизнь всегда продолжается, – сказала она. – Те, кто живет в мире, существуют воедино с его ритмом, его дыханием. И этот ритм продолжается с потомством. А у нас не может быть детей, и вскоре мы исчезнем, не оставив после себя ничего, кроме аанских летописей.
