1. Постельничий.
1
В лето 7029 от сотворения мира, в начале месяца серпеня (примерно в июле-августе 1521 года, если по нашему счету), ранним утром, вскоре после рассвета, в северной части Чудского озера, там, где оно уже готовилось выпустить из себя к морю Нарву-реку, можно было заметить три большие лодьи. Отплыв поутру, еще чуть ли не затемно, из Гдова, они сперва с легким утренним ветерком двигались на север, к Нарве, вроде как намереваясь по ней пойти к морю, однако, когда солнце поднялось повыше и панорама северного берега озера развернулась так, что стало можно разобрать ее детали, довольно резко свернули на запад. И по русскому берегу (который был тут почти прямым), и по ливонскому (который, наоборот, изгибался на запад, формируя большой залив) здесь не было крупных поселений – одни мелкие деревушки, да и тех мало (места довольно топкие, болотистые, воды много, да и граница рядом), но кое-где люди тут жили, рыбаки, в основном. Но, если кто из них и заметил такой неожиданный маневр этих лодий, то подплывать и спрашивать – кто такие и куда это они направляются, конечно, не стал, наоборот, поспешил укрыться в прибрежных кустах. Люди на лодьях поблескивали на утреннем солнце металлом оружия и доспехов, и дураков приближаться к ним не было – может, набег, может, дозор, а может, переброска войск куда, судя по последним новостям, в любом случае, под горячую руку к ним лучше не попадаться.
Рыбаки, если и были поблизости, оказались совершенно правы – соваться к этим лодьям им определенно не стоило. Там плыл сам Великий князь Московский Василий, и плыл тайно (даже о поездке его во Псков, где он сейчас находился для всех остальных, так сказать, официально, пока знало малое количество людей). Тайный характер этой миссии определил и такое мизерное, по нынешним меркам, количество сопровождающих его – двое ближних бояр, с десяток слуг (всего), да охрана, которая и составляла большую часть пассажиров лодий. И если бы кто-то из местных русских (а тем более ливонских) рыбаков к этим лодьям сунулся, то о нем больше никогда бы и не услышали… Но дураков не нашлось, и они беспрепятственно и без заминок отошли от основного судоходного пути на запад вдоль северного берега озера, как видно, до известного им места, которым оказалось устье мелкой речки. Здесь одно из суденышек, поменьше, выдвинулось вперед, еще приблизившись к берегу, а два остальных, хоть и следовали за ним, но сбавили скорость и держались пока подальше.
С полчаса они продвигались вдоль берега таким образом, но потом с передней лодьи замахали остальным какой-то тряпкой, и она пристала, тут же выпустив на сушу пару десятков воинов, быстро разошедшихся двойками и тройками во все стороны. Остальные две лодьи приблизились, но пока не приставали. С них тоже стал виден оговоренный ранее знак – торчащий недалеко от воды на небольшом пригорке шест, саженей трех высоты, с привязанными на верхушке белыми лентами из легкой ткани, развевавшимися даже на слабом пока утреннем ветерке. Именно его заметили с первой лодьи, как признак нужного места. Разошедшиеся дозоры вернулись быстро, и пошла уже общая высадка. Берег озера был здесь пологим, песчаным, а лето нынешнее особо не баловало этот край дождями, но лодьи с их небольшой осадкой смогли подойти близко. Первые воины высаживались прямо в воду, бывшую здесь чуть выше колена, а лодью, на которой был государь (и бояре), удалось продвинуть так, что сходни, установленные с борта, доходили почти до самого песка.
