Необходимое пояснение от автора
Всегда с удовольствием читаю про попаданцев, получивших при провале в прошлое сверхспособности или фотографическую память, нейросеть в мозг или импланты, продвинутого говорящего питомца или айфон с работающим интернетом. Но… настоящие, реальные люди, а не придуманные (пусть и очень выпукло и качественно) персонажи, кроме того, что внезапно смертны, имеют привычку забывать полученные знания (или путаться в них), если эти знания не используются в повседневной деятельности или периодически не обновляются. Только выученное и прочитанное в детские и подростковые годы наиболее четко и надолго остается в человеческой памяти, на чем и построены практически все массовые методики преподавания. Так что мои герои могут забывать и ошибаться, путаться в описаниях и не так понимать, повторять одно и то же, и вообще – совершать нелогичные действия, руководствуясь своими, достаточно часто неточными или неполными по сравнению с реальностью знаниями и соображениями. После реакции на первую часть я был обязан об этом предупредить. Если это кого-то не устраивает – увы… И еще: всего книг в цикле будет три.
1
Николай Федорович собрался выходить. Накинул кафтан, проверил мелочевку в свежепришитых карманах, застегнул пояс с тяжелым ножом, подхватил на плечо баул, и, уже выходя, прихватил стоящее в углу копье. И шагнул из комнаты, плотно прикрыв за собой хлипкую дощатую дверь и не оглядываясь. Пять шагов по узкому коридору – и он оказался в просторном помещении, квадратов на сорок, в котором стояли несколько внушительного вида столов с такими же серьезными лавками, но самыми заметными здесь – были окна. Большие окна с рамами, в частый переплет которых вставлены мутные, но пропускающие достаточно света с улицы куски слюды. Это был «чистый» зал, куда вчера проводил их, приведенных местным мальчишкой с пристани, хозяин постоялого двора, узнав, что перед ним бояре. Никакой барной стойки здесь не было, просто большая комната (или малый зал) с двумя проходами – один к спальным комнатам, да второй, в поварню, отгороженный плотной занавеской.
Вообще, вчерашний вечер помнился Седову достаточно смутно и размыто. На барке, когда они отплыли от Углича, он через пару часов ничегонеделания не то придремал, не то просто глубоко ушел в себя, и в таком состоянии пробыл до заката и даже некоторое время после него, пока лодья с баркой плыли к известной кормщику пристани. Надо сказать, что берега Волги в этих местах были обжиты достаточно хорошо, и в вечерних сумерках можно было разглядеть по обоим берегам огни поселений практически постоянно. Где-то это были два-три слабых огонька, где-то – целые россыпи, но горели они очень часто. На последних минутах светлого времени к одной из таких россыпей на высоком левом берегу они и пристали. У берега обнаружилась длинная крепкая пристань, сейчас, впрочем, почти пустая – пара рыбацких лодок не в счет. Местные, определив, что лодья с баркой направляются именно к ним, заранее выслали на эту пристань несколько человек с фонарями, и к тому моменту, как лодья причалила, они уже успели перекликнуться с корабельщиками, спросить, кто да что, и послать мальчишку на постоялый двор – готовиться. Пока крепили лодью и заводили за нее барку, пока разбирали из машины вещи, которые надо было забрать с собой, мальчишка успел обернуться туда и обратно и сейчас ждал бояр. Николай Федорович, уходивший с барки последним, щелкнул в кармане брелком сигнализации, поставленным на беззвучный режим, услышал щелчки замков в дверях машины, так и стоящей под рогожным чехлом, пошитым ими, и тентом корабельщиков, и выбрался на пристань, где его дожидался Гридя. Остальные уже начали подниматься по лестнице на крутоватый склон.
