Умаявшись за
день, Шэдар прикорнула, а рогатое чудовище только того и ждало. Оно
загипнотизировало окрестных белок, и те натаскали золота с трупов, которых на
границе валялось с избытком. Но этого бесу показалось мало — он решил
перетащить награбленное в книгу и скормил ей все находки, истратив двухдневный
запас силы. Теперь книга восстанавливалась, а ведьма не могла применить свои
уловки. Так, если бес мог гипнотизировать животных и еще кое-что по мелочам, то
ведьма умела превращать книгу в ворона, что здорово облегчало им передвижение.
Но не в этот раз.
— Ой, да брось! —
голос беса немного изменился — он почувствовал, что первые листы книги
выполняют самую сложную работу. Хвостатый устроился поудобнее на пеньке,
который располагался прямо внутри фолианта. Вообще, там существовал целый мир,
а жителей всего только двое. Последнее обстоятельство всегда сильно огорчало
ведьму. Будь здесь ее подруги по ремеслу, жизнь стала бы веселее и у нее самой,
и, несомненно, у беса.
— Бросить? — Ведьму
аж заколотило. В отличие от хвостатого недруга, она лежала на земле и
чувствовала себя не просто погано, а очень погано. — И брошу!
Книга после ее
слов расползлась по дороге грязной кляксой.
— Мы остановились.
Пришли, да? — встрепенулся бес, вскочив на копытца и радостно пританцовывая на
пеньке.
Цок, цок, цок…
Ведьма с трудом
подняла руку, и в беса полетел фиолетовый шар силы. Тот рухнул как подкошенный
и расквасил свой пятачок.
— Ты-ы-ы вф св-своем
вуму? — прогундосил раненый.
— Я-то? Не
уверена. Но ты! Зачем, скажи мне, зачем ты истратил энергию?
— Ради этого,
ведьма! — восторженно сообщил хвостатый и в два прыжка очутился на горке
золотых монет. Распластавшись на ней, он любовно погладил сокровища.
Ведьма обреченно
вздохнула. Страсть беса к золоту можно было сравнить только с ее страстью к
знаниям. И то, со стыдом признавалась она самой себе, хвостатый более одержим.
— Вставай! И так
потеряли уйму времени, надо спешить! — приказала Шэдар, страстно желающая выбраться
из колдовской тюрьмы.
Бес же только
пожал плечами — его ситуация расстраивала не так сильно. Хвостатому даже
нравилось подобное положение вещей, и на свободу он стремился скорее за
компанию. Но своими мыслями гость из пекла с ведьмой делиться не собирался.
Мартинити
Руки дрожали, а
зрение постоянно затуманивалось из-за наворачивающихся слез. Как же так? Почему
именно сейчас и почему именно он? Раз за разом я мысленно задавала себе одни и
те же вопросы. Великая несправедливость, да чем же я так прогневала вездесущий
пантеон? Всю жизнь только и делала, что являла собой образец высшей добродетели,
и вот награда — отец самолично потрудился выбрать мне жениха. Не какого-нибудь,
а наилучшего, состоятельного и со связями — успешная партия. К горлу подкатил
ком, и я подавила рвотный позыв. Белоснежная тарелка из дорогого сервиза
все-таки выскользнула из непослушных пальцев и разбилась вдребезги. Точно так
же, как и несколько минут назад моя жизнь.