– Чужие это, – закричал он, съезжая на заднице в окоп. – Митрич, чужаки.
– Не гоноши, – Митрич вскочил с ящика, притянул Петруху к себе. – Какие чужаки?
– Да вон там, – тот вытянул палец. – Будёновка вроде наша, а человек чужой, рожа не евойная, не командирская, и остальные, смотри. Подмогу надо звать.
И потянулся за винтовкой. Митрич бросил короткий взгляд на приближающихся людей, качнул головой, всадил нож парню в спину чуть ниже рёбер. Пётр дёрнулся, почти ухватил оружие, и тут напарник ударил его второй раз, в шею, отскочил в сторону, чтобы не запачкаться стрельнувшей кровью. Красноармеец упал, засучил ногами, руками пытался протащить себя вперёд, царапая ногтями подмёрзшее дерево, но быстро затих.
Тройка людей тем временем добралась до окопа.
Двое – кряжистые, в коротких меховых куртках и валенках, очень похожие друг на друга чертами лица, словно родственники. Одному на вид было хорошо за сорок, другой – лет на десять, а то и пятнадцать моложе. У старшего рваный шрам шёл через левую щёку и ухо к затылку. У младшего на плечах висели винтовки, две штуки.
Третий, щуплый, в будёновке, уселся прямо на снег.
Мужчина с винтовками вложил в рот три толстых пальца, заливистой трелью разрезал морозный весенний воздух, сделал паузу, повторил. Через пару минут на дороге со стороны границы показалась гружёная телега, за ней вторая, третья. Обоз шёл споро, полозья легко скользили по укатанному насту. Тем временем старший спрыгнул в окоп, потыкал ногой труп.
– Молодец, – сказал он, – чисто расписал.
– Да уж как получилось, – ответил Сомов. – Только уж, Фома, не договаривались мы на это. Должен я был проследить, чтобы задохлик не сбёг, а мочить красных ваша забота.
– Накину за него тебе ещё пятьдесят червонцев, – человек со шрамом кивнул. – Твой пацан покажет, где они, что говорить, помнишь?
– Не дурнее других, – Митрич обиженно засопел. – Мы, чай, не совсем обделённые умишком на себя валить, что сговорено, расклад дам. Только пусть хозяин твой не обидит сиротинушку, выдаст, как обещал.
Старший бандит кивнул, вылез из окопа, цепляясь перчатками за мёрзлую землю, и направился к приотставшей последней телеге. Младший ушёл за ним, подхватив винтовку погибшего пограничника.
– Силён ты, дядя Митяй, пырнул как его. Художественно, – парнишка спрыгнул вниз, уважительно покивал, помог оттащить тело красноармейца к бортику. – А тех как почикали, я и пикнуть не успел, на дереве сидя, Фома с Фимой под снег спрятались, простынёй накрылись, с двух шагов не увидать, а потом вскочили и раз-раз, те сдохли и не поняли ничего. Дождались командира вашего, тот, правда чуть не выстрелил, но не успел. Пойдём? Тут с полверсты будет до них.