Я же никак не мог определиться. Не могу и сейчас…
Собственно, началась эта удивительная история со стихотворения, которое отец написал примерно за сутки до того, как они с мамой нашли друг друга. Когда мы обнаружили эти записи, оно было вложено первой страницей на смятом и потертом от времени листке. Вы уж простите горе-рассказчика, но его я приведу в конце папиной истории.
Ну а теперь к делу:
«Здравствуйте мои дорогие и любимые дети! Простите меня за все это вранье, которое мы с мамой придумали и скармливали вам по крупицам всю вашу жизнь! Если бы наша с вами прекрасная и неземная мама была с нами, я уверен, она тоже бы очень сожалела и извинялась. Это наш крест, и мы его будем нести до скончания дней. Но мы боялись, что мир этого не поймет и вы не поймете, так как являетесь его частью, а тут бездоказательно не верят никому и ничему, да и доказывать уже нечего: ее нет с нами, и я уже не надеюсь…
Встретил я ее совершенно не так, как вы знаете. Этой встрече предшествовало то, что я написал стихотворение. Волшебство началось уже с этого, так как я отродясь не писал никаких стихов и чего-то подобного, и оно пришло из ниоткуда в мою голову. Мне оставалось лишь его записать… Такого со мной не случалось. И после уже было как-то не до стихов, так что прочитайте его обязательно, чтобы понять все. Меня как никогда гложет мысль о том, что его не видел никто. Да я и сам о нем позабыл до недавних пор, пока не нашел случайно. Прочитал и понял, как все сходится. Больше всего я жалею о том, что его не видела ваша мама. Моя самая любимая, самая родная на всем белом свете неземная женщина. И, наверное, она его никогда не увидит, так как она уже слишком далеко отсюда. Я не представлял жизни без нее, но теперь повторяю этот стих про себя, твержу уже практически как молитву, и становится не так плохо, хоть и очень тоскливо.
Так вот, в тот день, второго декабря вечером, я решил выйти за сигаретами в ближайший магазин, который находился минутах в десяти-двенадцати ходьбы от того общежития, где я, еще будучи студентом, делил комнату с двумя сокурсниками».
Ну, собственно, начало истории знакомства родителей одинаково для обеих версий…
«И вот иду я, значит, уже где-то на середине пути по заснеженной тропинке через парковую зону. По правую сторону деревья, по левую – небольшое заснеженное поле. И остается не особенно долго гулять, дойти прямо по этой тропинке до большой дороги, перейти, и вот стоит ближайший ларек! Но вижу что-то странное впереди, правее, ближе к деревьям! Лежит груда чего-то непонятного, как будто обломки, а рядом силуэт, вроде больше на женский похож, маленький, худенький, и вроде даже дрожит, стоит, переминаясь с ноги на ногу. Я еще подумал тогда, что зима же на улице, как этот кто-то не озяб совсем в таком виде? Подхожу ближе и вижу, ну точно – девушка! И такое ощущение, что голая совсем! Но когда подошел совсем близко, понял, что не голая, а в каком-то костюме, обтягивающем все тело. Как вот лосины, только не на ногах, а везде, от сугроба, в котором не было видно, что у нее в качестве обуви надето, и вплоть до подбородка. Стою и разглядываю ее, значит, а она в свою очередь разглядывает меня и дрожит. И чем дольше я на нее смотрел, тем больше понимал, что она просто совершенство какое-то неземное! Вот просто пялюсь и не знаю, что сказать! Она же, переминаясь с ноги на ногу, хмыкнула и говорит: «Здравствуй, человек, не мог бы ты мне помочь?» С каким-то странным акцентом, но голосок тонкий, нежный, певучий, немного подрагивающий, видимо, ввиду мороза. Я, конечно, сказал, что помогу, чем только смогу, и, собственно, так я и бросил курить, потому как до ларька я так и не дошел, и c тех пор как-то и не тянуло совсем».