…Летний дворец находился от купальни на расстоянии трёхсот шагов. Никто из остававшихся там не услышал криков, не увидел того, что происходило на берегу. Лишь страшный грохот, сотрясший дворец, заставил придворных броситься к окнам и, остолбенев, лицезреть такое, что не могло никому из них привидеться в самом кошмарном сне…
Девятого августа, в половине шестого утра, у здания, где обычно собирался кабинет министров, стояло более двадцати карет. В зале заседаний, вокруг длинного стола, сидели все важные сановники Вэтландии. Лакей обносил собравшихся утренним кофе. Лица у министров и советников были заспанные и хмурые. Никто не знал, по какому поводу их подняли с постели в столь ранний час. Пили кофе, хмурились, ожидали Стельпа – первого министра – от которого должны были услышать объяснение.
– Война? Мятеж? Приближается стихийное бедствие?.. Или что-то случилось с Её Величеством? Что, в конце концов, произошло? – переговаривались между собою министры и поглядывали на большие стенные часы. В шесть часов утра парадные двери зала распахнулись.
Стельп вошёл не один. С ним были первый камергер Её Величества, сопровождавший королеву на отдыхе, – Гриндей, и заместитель главы Департамента охраны Блэйк. Одеты все трое были в тёмное, на шее всегда подтянутого, несмотря на почти семидесятилетний возраст, первого министра был повязан чёрный траурный платок.
Первый камергер был неузнаваем: одет кое-как, с покрасневшими и опухшими веками. Пожилой, хромой от рождения придворный словно провёл ночь без сна или вырвался из ада, – таким потерянным, раздавленным, убитым он выглядел.
Сопровождаемый прихрамывающим Гриндеем и сосредоточенным Блэйком, Стельп проследовал к своему месту. Спутники стали по обе стороны от него.
– Милорды, – объявил Стельп, – произошла трагедия, о которой мне страшно даже подумать, не то, что говорить…
В углу зала замер, не успевший покинуть собрание, лакей с подносом. Стельп заметил его и сделал ему знак выйти. Лакей, спотыкаясь, добрёл до выхода и закрыл за собою парадную дверь.
Министры напряжённо ожидали. Траурные платья вошедших и появление первого камергера подсказывали им невозможную и страшную догадку.
– Её Величество, королева Вэтландии Ильчиэлла, и наследник престола, принц Ильдар… погибли, – с трудом выговорил Стельп. – Вчера, в восемь вечера, во Фрилэнде неизвестными заговорщиками была взорвана купальня, где находились принц и Её Величество…
В молчании прошло несколько минут: министры и сановники осмысливали страшную новость. Потом придворные, один за другим, с опущенными головами встали с мест. Громко тикали часы. В окна грозно и трагически пробивались первые лучи восходящего солнца.