Алана Мейнхарда боготворили. Его решения и приказы принимались с благоговейным трепетом. Никто и никогда не высказывал возражений и не спорил с ним. К Мальтису же Алан относился очень тепло, заботился как о сыне, опекал во всём. И тому имелась веская причина.
Семнадцать лет назад среди людей, высадившихся на планете, разразилась эпидемия неизвестной болезни, причиной которой стал вирус, нарушающий комплементарность нуклеиновых кислот1. Учёные и врачи пытались остановить эпидемию, но люди умирали слишком быстро. Оставалось только молиться и надеяться на чудо. И оно случилось. Во время вскрытия трупа молодой женщины, обнаружили плод в возрасте около тридцати недель. Ребёнок оказался не только жив, но и абсолютно иммунен к вирусу, что помогло синтезировать вакцину и справиться с эпидемией.
У мальчика не было имени, и лаборанты называли его просто «мальчиш». Вскоре на боксе появилась надпись из химических элементов: Mo+Al+Tc+Si+S2. Позже надпись превратилась в имя.
Мальтис – живой плод в мёртвом теле, стал символом надежды, а его имя отождествлялось с торжеством жизни над смертью. Тогда-то Мейнхард официально объявил себя опекуном выжившего ребёнка.
С рождения мальчика окружали только лаборанты, учёные, врачи и «амбалопитеки». Единственным ярким человеком для него стал опекун. Мальчик радовался каждому его появлению, проявляя искреннюю детскую любовь. Казалось, старику нравится играть с ним. Их привязанность росла с годами. Этот великий и могущественный человек мог простыми словами объяснить ребёнку всё что угодно, и тот ему всегда верил.
Сотни раз Мальтису доводилось слышать о галактической катастрофе и о том, что лишь благодаря ковчегу человечество уцелело. Рассказывали так же о спутнике Земли, который столкнулся с космическим телом. Вследствие чего произошли непоправимые изменения на планете. Он знал все версии историй о том, как опасные твари попали на Землю с обломка космического тела, который по одной из версий оказался частью планеты. Как они захватили недра и теперь досаждают людям. Всё это Мальтис слышал много раз и не сомневался в достоверности.
Неожиданное приключение на горном озере всё изменило. Мальтис уже несколько дней не выходил из своего бокса. Из головы никак не шла Лже-Марьяна и существа в саркофагах. Казалось, они органично вписываются в экосистему планеты, в отличие от людей. Всё явственней проступал образ человека-чужака, пытающегося выжить в чужом мире. Тогда, что же за планета-то? Земля ли?
Внезапно сама история Ковчега стала казаться ему нереальным бредом. В голове всё смешалось, обратившись в одну сплошную ложь. Даже эпидемия и собственное рождение теперь выглядели подозрительно неправдоподобно. Мальтис чувствовал себя обманутым. Доводы учёных, слова самого Мейнхарда, формулы, таблицы – всё рождало в нём отрицание. Он не хотел верить, и не верил.