«Неудивительно, – пробормотал я себе под нос, тщательно избегая смотреть на особенно колоритного субъекта справа, который, кажется, пытался отковырять кусок собственной плоти. – При такой организации процесса производительность труда стремится к абсолютному нулю. Сколько здесь окон для приема? Одно? И то, судя по всему, обслуживает какой-то недоучившийся бес».
Мои размышления были прерваны движением впереди. Очередь дернулась и неохотно продвинулась на пару шагов. Это позволило мне рассмотреть «стойку регистрации» получше. Она представляла собой нагромождение обугленных камней, кое-как скрепленных чем-то похожим на застывшую лаву. За ней, развалившись на подобии трона, собранного из костей и черепов (верх безвкусицы, на мой взгляд), сидел ОН. Демон. Ну, или, по крайней мере, существо, которое более-менее подходило под это описание. Кожа цвета перезрелой сливы, пара коротких, неопрятно обломанных рогов, и глаза, горевшие тусклым оранжевым огнем, как угли в давно нечищеном камине. Он лениво перебирал какие-то пергаменты, время от времени издавая звук, средний между рычанием и тяжелым вздохом человека, вынужденного заниматься нелюбимой работой.
Когда подошла моя очередь, я откашлялся, намереваясь сразу же обозначить свою позицию по поводу царящего здесь беспорядка.
– Артур Пенделтон, – представился я четко, стараясь придать голосу максимум официальности. – Полагаю, мне следует зарегистрироваться? И, если позволите, у меня есть несколько замечаний относительно… – я обвел рукой окружающий хаос, – …эффективности вашей системы приема.
Демон медленно поднял на меня свои мутные глаза. В них не было ни злобы, ни интереса – только вселенская усталость.
– Фамилия? – проскрипел он голосом, напоминавшим скрежет ржавых петель. Казалось, каждое слово давалось ему с неимоверным трудом.
– Пенделтон, – повторил я, стараясь не обращать внимания на то, что он явно пропустил мимо ушей первую часть моей тирады. – Артур Эдвард. Полагаю, у вас должен быть какой-то список? Или компьютерная база данных? Хотя, судя по обстановке…
Демон что-то черканул на своем пергаменте когтем, обмакнув его в лужицу чего-то темного, подозрительно напоминавшего ту самую жидкость, что капала с потолка.
– Пен-дел-тон… – протянул он, коверкая мою фамилию так, будто пробовал ее на вкус и она ему решительно не понравилась. – Ага… вот. Категория «Брюзга обыкновенный, класс повышенной нудности». Вам туда, – он неопределенно махнул когтистой лапой в сторону темного прохода, откуда тянуло сквозняком и доносились какие-то невнятные стенания.