«Неужели Косякин пожаловал! Вот же наглость! Сейчас начнет из моих похорон избирательную компанию устраивать, жулик депутатский!»
Любовь Игоревна оказалась права. Буквально за несколько минут установили колонки, и вертлявый молодой человек передал микрофон Косякину.
Федор Михайлович Косякин – депутат городской думы – изрядно попортил кровь бабушке Любе и всем активистам, что хотели организовать детский дом, забрав помещение бывшей заводской столовой. А теперь, после смерти главной заводилы, Косякин пытался выставить себя другом покойной.
– Сложно рассказать, как нам была дорога умершая…
«Сложно ему рассказать! Лучше расскажи, как дорог твой новый «Гелентваген»! И откуда у тебя деньги на эту покупку? И желательно прокурору расскажи», – комментировала речь депутата Любовь Игоревна.
– Наша гордость! Золотой человек! – надрывался Косякин.
«Сам ты золотой, пробы ставить негде…» – бурчала Василькова.
– …будем работать еще лучше! – обещал депутат.
«Ага, еще больше воровать, а потом ныть и жаловаться, что денег нет…»
– …была мне лучшим другом…
«Что?! – громко возмутилась Любовь Игоревна, подлетела к Косякину и прокричала: – Заканчивай этот балаган! Совсем стыд потерял, мошенник!»
Федор Михайлович вздрогнул, будто бы услышал пожелание, вытер со лба испарину и быстро закруглил выступление.
На самом деле Любовь Игоревна, или бабушка Люба, как ее ласково звали дети, не имела привычки ворчать, но сейчас просто боялась неизвестности. Чтобы не думать о том, что ее ждет после погребения тела, баба Люба критиковала свои похороны и лживую речь Косякина.
Находиться перед воротами старого кладбища, да еще и в бестелесном состоянии было особенно неуютно. Недавно Любовь Игоревна начала чувствовать на себе чей-то взгляд, но убеждала себя, что бояться ей теперь нечего. Она уже умерла. Каким-то образом женщина знала о чужом присутствии, поэтому, услышав вопрос, почти не удивилась.
– Гражданочка, не желаете ли здоровое молодое тело в новом мире?
«Таким тоном мог бы говорить змей-искуситель, когда он соблазнял Еву», – подумала баба Люба и лениво ответила:
– Нет, не интересует.
– Тогда вам надо… – начал неизвестный, но, осознав ответ, удивленно переспросил. – Что?! Не интересует?!
– Верно, – подтвердила Любовь Игоревна, – не интересует.
На несколько минут установилась тишина. Баба Люба подумала, что поведение говорившего не похоже на россказни о бесах и демонах, которые соблазняют души. Если бы «змей-искуситель» поднаторел в общении с умершими, то отказ его не удивил бы и не заткнул бы так надолго.
– Возможно, вы не поняли то, что я вам предлагаю… – снова попробовал неизвестный.