Голограмма Нелоцита сделала паузу, будто собираясь с мыслями, затем продолжила.
– Передаю тебе своего личного высокоинтеллектуального помощника. По-другому назвать его не могу. Можно даже сказать – друга.
Стена напротив плавно отъехала в сторону, открывая нишу, из которой вышел огромный робот. Движения робота были плавными и точными, как у хищного животного, готового к действию. Иван залюбовался, он был настоящим произведением искусства. Его корпус, покрытый бликующим металлом, переливался разными оттенками, в зависимости от угла зрения. Казалось, что его поверхность живая, словно она реагировала на окружающую среду.
– Знакомься, – произнёс Нелоцит, указывая на робота. – Мобильный модуль моего помощника Цесола. Передаю управление тобой новому Лидеру возрождённой цивилизации Создателей – Артамонову Ивану Всеволодовичу.
Робот слегка склонил голову, его глаза-сенсоры засветились мягким голубым светом.
– Приказ принят и обработан, – произнёс он глубоким, механическим голосом. – Лидер идентифицирован. Я готов выполнить любой приказ нового Лидера.
– Хорошо, Цесол, – продолжил Нелоцит. – Будь ему другом и помощником, как мне. Береги и охраняй его.
– Всё сделаю, – ответил Цесол, его голос звучал безупречно спокойно.
В зале стояла тишина, нарушаемая лишь едва уловимым гулом систем жизнеобеспечения. В его голове уже начинали выстраиваться первые стратегические схемы, будто по невидимому чертежу, которому ещё только предстояло обрести форму. Но в самой сердцевине этих планов зияла тревожная пустота – нехватка Нелоцита, его мудрости, опыта, уникального понимания процессов, охватывающих целые вехи и огромные звёздные пространства.
Он чувствовал это почти физически. Тут ему в голову пришла идея. Простая, как всё гениальное, и человеческая – до боли.
Он шагнул к голографическому изображению Нелоцита и произнёс сдержанно, но с оттенком благодарности в голосе:
– Спасибо тебе, Нелоцит, за заботу обо мне и цивилизации.
Он сделал паузу, подбирая слова, которые должны были не только убедить, но и пробудить в кибернетическом разуме нечто большее, чем логика.
– У меня к тебе просьба…
Голограмма слегка дрогнула, её контуры стали зыбкими, словно сам Нелоцит не ожидал подобного обращения.
– Говори, – наконец ответил он. – Я сделаю всё, что смогу.
– Ты сказал, что после этого сеанса деактивируешься? – спросил Артамонов, глядя в сияющие глаза цифрового изображения.
– Так и будет, – подтвердил Нелоцит с той машинной ясностью, в которой, тем не менее, угадывался оттенок сожаления. – Чтобы не мешать тебе управлять цивилизацией.
