Подувший откуда-то сквозняк принес с собой запахи поздней осени. Прелость опавшей листвы, хрустящую свежесть спелых яблок и аромат стоячей воды, подернутой темными водорослями. Они пробуждали в нём какую-то тягучую меланхолию и смешивали мысли в этой густой мелодии увядания. Так пах дом. Мрачный пыльный особняк в кантоне. Мариуса тянуло сюда, пускай во сне, пускай совсем ненадолго, главное увидеть её.
Каждый раз, закрывая глаза, отчаянно хотелось оказаться именно здесь и остаться навсегда.
По стенам мельтешили тени. Все вокруг подрагивало, будто неустойчивая проказница иллюзия стремилась раствориться без следа. Моргот осмотрелся и бросился прямо по коридору к гостиной. Страх, что он не увидит её там, сдавливал горло, а холодный липкий пот стекал по спине. Заметив знакомую фигуру за старым роялем, он облегченно вздохнул, облокотился на дверь. Мариус хорошо помнил, как матушка заставляла его разучивать ненавистные ноты. После гибели родителей он не садился за инструмент, но любил слушать, как играет она.
Заклинатель приблизился, стараясь ступать осторожно. Ему не хотелось спугнуть этот мираж. Дотронулся до её плеча.
Многоликая повернулась и поднялась навстречу. Встретившись с ней взглядом, Мариус судорожно вздохнул. Сон слишком сильно походил на реальность. Она прикрыла глаза и с улыбкой потерлась щекой о его ладонь.
— Тебе пора отпустить меня, Мариус.
Прикосновения были нежными. Они напоминали проблеск солнца средь хмурых осенних туч: теплое, едва ощутимое и почти единственное, что рассеяло в его душе мрак. Счастье не сводилось к красивым словам, долгим разговорам, оно таилось вот в таких моментах, которые надлежало беречь и хранить.
Мариусу хотелось просто схватить её и выдернуть из своих грёз в настоящее. Забыть о кошмаре, стереть его.
— Ты ведь обещала… обещала мне, что все будет хорошо!
— Будет. Вот увидишь, — шепот тихий, обволакивающий.
Даже во сне она оставалась невыносимой. Какой же она казалась настоящей! Мариус ощущал тепло и вкус поцелуя с горчинкой корицы. Запах лавандового масла, свечей…
Острые ногти впились в плечи. Он дернулся и увидел маску, перед которой трепетали все, и никто никогда не пытался понять, что на самом деле скрывается за обезображенным ликом.
— Все закончится там, где и началось! Кровь смоет кровь, и миры соприкоснутся вновь! — Провидица оттолкнула его.
И всё оборвалось в миг.
Мариус распахнул глаза и увидел перед собой лицо Кхалессы. Ведьма вальяжно расположилась на кровати и улыбалась, склонившись над ним. Её длинные чёрные волосы, змеями скользили по подушкам. Маг подскочил как ужаленный, чем только повеселил Истинную.
