В стародавние времена в государстве Чаганиан правил могучий и милостивый падишах. Был у него сын – смелый, как львенок, стройный, как меч юный Бахтиер.
Раз Бахтиер упражнялся с юношами в стрельбе из лука на берегу реки Сурхан. Каждый из них мечтал попасть в лисицу, вокруг было множество лисьих нор, но счастье не улыбнулось ни одному из них. Тогда они решили метать камни. Праща нашлась у каждого, а камней вокруг: собирать – не собрать.
Первым метнул камень Бахтиер. Он отметил место, и сколько потом юноши не раскручивали пращу, никто не смог сравняться с ним.
С каждым броском Бахтиер смеялся все веселее, слова его, обращенные к друзьям, были все обиднее, наконец он встал туда, где упал его камень и пообещал подарить лучшего своего скакуна тому, чей камень долетит до него. Самый горячий из друзей Бахтиера, разъяренный насмешкой и собственными промахами, раскрутил пращу. Камень вылетел со свистом и – хлоп! – Бахтиер замертво распростерся на земле. Перепуганные юноши разбежались, кто куда.
Слуги в страшной скорби принесли бездыханное тело юного Бахтияра во дворец. Горе и гнев затмили свет в глазах падишаха. Он выхватил из ножен саблю.
– Кто, кто совершил такое злодеяние, кто погубил единственного наследника, – закричал он, грозя слугам сверкающим клинком. – отвечайте, несчастные, что за враг поразил мое сердце.
– О, господин наш, – отвечали ему слуги, падая ниц. – Сына вашего убил Махкам, сын Шафика, вашего брадобрея.
– Схватить его и отца его, и весь род его до последней женщины, – Загремел падишах. – О, сын мой, мой доблестный Бахтиер!
* * *
А в это время юноши, друзья несчастного царевича, по одному, тайно, вернулись в город, чтобы спрятаться в домах отцов или, с благословения родителей уехать в селение к родственникам. Только Махкам, своей несдержанностью навлекший такую беду, побоялся вернуться.
Затаился он в тугаях в верховьях реки и стал ждать. Вечером мимо проехал всадник в дорожном халате с хурджунами позади седла, Махкам узнал в нем одного из своих друзей.
– Скажи мне, что в городе? – вышел ему на встречу из зарослей Махкам.
– Слушай, друг, беда у нас у всех под ногами, – ответил тот, не слезая с коня. Родителей твоих схватили, ищут тебя. Я запасся едой на двоих, берись за мое стремя, да уедем в Кабул или в Фергану, где нас не достанет гнев падишаха.
– Нет, – сказал Махкам. – Я еще подожду, может узнаю, что с родителями.
И ушел Махкам снова в тугаи.
Ночью этой дорогой проехал второй юноша. Махкам и его окликнул его из зарослей.
– Это ты, злосчастный? Ты навлек на нас беду, – с горечью упрекнул друга тот. – Теперь же падишах словно и огнем в камыши вошел, его не унять, возвращайся в город, спаси свой род от гибели, а нас от изгнания.
