280 год от объединения Дареных Земель под рукой короля Лавена (сейчас)
Кое-как преодолев последний крутой подъем, я проползла пару шагов на четвереньках, запуталась в юбке и рухнула на рыжий хвойный настил.
– Ты на муравейнике лежишь, – уведомил меня Кукушонок.
Он привалился к сосне, устало переводя дыхание и утирая рукавом пот. Я видела, что он попал волосами в смолу, но сказать ему об этом не было сил – я дышала.
– Солнце почти село. – Кукушонок прищурился на запад. – Мы собираемся и дальше шарахаться по лесу? В темнотище?
– Иди… на фиг, – прохрипела я. – Малыша надо найти… сегодня. Как можно… скорее. Я… буду искать. А ты… иди на фиг.
– Кончай ругаться. Отыщем твоего Малыша. Вон от него колея какая. Словно табун коней прогнали. Глянь, как он тут все распахал.
Я сплюнула.
– Это… другой разговор. Малыш просто перепуган. Если бы… я была с ним рядом… а не трепалась с тобой, я бы успокоила его. Амаргин сказал… Ай-яй!
– Я же говорю – ты лежишь на муравейнике.
Я переползла в сторону, села, принялась отряхиваться.
Грозу унесло на север, тучи разметало по небу, сильный юго-восточный ветер высушил вершины холмов Соленого Леса и нашу одежду. Умытое небо гасло, от солнца осталась только пара угольков на горизонте. По краю холма, в мертвой траве, оглушающе стрекотали кузнечики.
– Однако… если мантикор эдак перепуган, – пробормотал Ратер после паузы, – не след бы нам с тобой за ним по пятам гоняться. Я смекаю, это его еще больше напугает. Вот за тобой бы так гонялись, а?
– Малыш знает меня. Мы с ним разговаривали. Он знает меня.
– Надо бы ему дать передохнуть. Чтоб он полежал под кустом, оклемался, огляделся…
– Я же не из-за собственного каприза за ним бегаю, Ратер! А если его кто-нибудь увидит? Он же чудовище! Его убьют тут же, на месте!
– Эт верно… А еще скорее, он сам кого-нибудь от большого испуга порешит.
– И за ним начнут гоняться охотники похуже, чем мы с тобой… Ну, все. Отдых окончен. Встаем, идем дальше.
– Это ты вставай, я-то уже стою. Так куда, говоришь, идти?
– А ты не видишь? Вон туда, где деревца поломаны.
Некоторое время мы пытались спуститься там же, где это сделал Эрайн. Но одно дело – залезть на крутизну, и совсем другое – по крутизне спуститься. А у мантикора кроме пары рук есть еще четыре когтистые лапы и хвост, которым можно за что попало цепляться.
Я остановилась над отвесным участком. Ну, если он и здесь умудрился не скатиться кувырком, то у него, наверное, еще и крылья имеются, только я их раньше как-то не замечала.