Похоже, я вчера опять умудрился нарваться на вспышку гнева Грегордиана. Другой причины, отчего может так болеть все, в голову не приходит. Не мог же я успеть поучаствовать в какой-то стихийной битве и не в состоянии вспомнить об этом. У битв обычно есть предыстория, причина, а вот у очередного всплеска ярости моего архонта – не всегда. То есть причины-то есть, но ставить никого в известность о них он не обязан и чаще всего этого и не делает. В мире Младших о таком принято говорить «не стой под стрелой». Очевидно, это элементарное правило безопасности я не соблюдал. И вот результат. Ерунда.
Я шевельнулся, сглатывая пересохшим горлом, и заскрипел вместо стона, поражаясь тому, что в этот раз одним броском деспот, судя по всему, не ограничился. Отделал меня душевно, причем, такое чувство, что не только снаружи. В груди болело так, будто ее вскрыли и все там тщательно размешали в кашу, круша сердце и легкие. Может, все же какая-то переделка жесткая? Ведь с появлением Эдны внезапных вспышек мгновенного бешенства с архонтом почти не случалось. Или это как раз и была его реакция на то, что я вовлек его беременную супругу в… Снежка!
Я с рыком попытался вскочить, но сдвинуться с места не вышло. Вообще пошевелиться, даже глаза открыть.
– Он очнулся, – прозвучал надо мной женский голос. Илва. Ей-то чего около меня нужно? Ее драконеныш тоже где-то поблизости? Еще бы.
Послышались чьи-то шаги, и с моего лица сняли нечто, позволяя наконец хотя бы различить свет и на его фоне темный силуэт.
– Асраи, как ты? – в голосе Эдны нездоровое беспокойство. – Ты меня видишь? Узнаешь?
– Монна Эдна, при всем моем желании забыть твой облик, учитывая, сколько он всего… нового привнес в мою жизнь, вряд ли это возможно. – Что-то вместо обычно язвительного выходил какой-то сиплый скрип. Я старательно моргал, и зрение ко мне действительно быстро возвращалось. А вот способность двигаться – нет.
– Он очухался. Точно, – заявила Эдна.
– Кто бы сомневался, – фыркнул Грегордиан где-то вне поля моей видимости, и я узнал жалобный скрип кресла в моей комнате под его немалым весом. – Устроили тут суету над ним. Этот асраи еще всех нас переживет. Верно, друг мой?
– Верно, мой архонт. Почему, к дварфовой матери, я не могу пошевелить даже пальцем?
– Потому что мы тебя обездвижили для твоей же пользы, – пояснила мне супруга деспота.
– Не понял.
– Чего уж непонятного. Мы застали тебя беснующимся в подвале, около портала в Завесе. Ты натуральным образом пытался убить себя, кидаясь на стены и ревя нечто нечленораздельное. Никого не узнавал и напоминал к тому моменту ходящее кровавое месиво. Зрелище не для слабонервных, скажу тебе, асраи.
