ПРОЛОГ
Утро было холодным и сумрачным, настолько, что его трудно было отличить от ночи, что неудивительно для середины декабря. Вьюга свистела так сильно, что можно было слышать её сквозь стены. Снег мерцал под светом луны, словно миллиарды серебряных звёзд, сонные прохожие разглядывали зимние пейзажи и невольно чувствовали себя так, будто попали в сказку. Такое ощущение может возникнуть, пожалуй, только в декабре, когда в воздухе витает приближение новогоднего чуда и на окнах всю ночь горят гирлянды.
Хотя на улице кусал мороз, в доме было очень тепло и уютно. В тёмной спальне царствовала нега и тишина, изредка нарушаемая тихим посапыванием спящей девушки, удивительно гармонично вписавшейся в эту картину. Платиновые волосы её рассыпались лучами по подушке, длинные тёмно-коричневые ресницы спали на бледных щеках, и молочно-белая кожа будто светилась в темноте. Забавно надув во сне и без того пухлые губы, спящая походила на мечтательного ребёнка, который вот-вот улыбнётся. Казалось, ничто не может нарушить умиротворённость её сладкого сна, но будильник считал иначе. Его ор заставил её мгновенно вскочить с кровати. Не глядя схватив с тумбочки телефон и заставив себя открыть слипшиеся веки, блондинка с отчаянной ненавистью посмотрела на вспыхнувший экран.
- Почему сегодня не суббота?.. - тихо, немного по-детски, подавленно прошептала она, понуро опустив голову.
Сонная, как мумия, побрела в ванную походкой осуждённого, приближающегося к эшафоту. Плеснув ледяной водой в лицо и стерев ладонями остатки вчерашнего макияжа, взглянула в небольшое зеркало над краном. Оттуда на неё смотрели глубокие голубые, похожие на весеннее небо, глаза, на дне которых поселилась неизмеримая тоска. Овальное лицо, ярко выраженные скулы, которым не требуется корректор, аккуратный, по-гречески прямой нос, бледно-розовые пухлые губы, над которыми потрудился косметолог, длинные загнутые ресницы, нарощенные в дорогом салоне, чистая кожа, красивой формы выщипанные брови, и волосы чуть ниже лопаток, пахнущие лавандой. Как обычно, девушка осталась довольна своим отражением, не испорченным даже усталостью. Шаловливо приподняв бровки домиком, она хитро улыбнулась, но что-то странное мелькнуло в глазах, и улыбка стала приклеенной, неестественной, пока не померкла совсем.
"Бесплатный сыр только в мышеловке... я знала, на что шла. - стараясь отбросить неприятные воспоминания, флегматично подумала она, слегка скривившись.- Да, противно, даже от самой себя, но иначе я бы осталась там, откуда выползла - в нищете, пьянстве, тупом прозябании. Собачья жизнь".
