– Где это я? – застыл немой вопрос в пустоте.
Он огляделся. Вокруг, отсюда и до бесконечности царило абсолютное ничто.
– Допустим…, – произнёс одинокий голос, но скорее от растерянности, нежели от понимания дела. – И, кто я вообще такой? – ему показалось, что, как и прежде, ответ моментально появится сам собой, но время шло, и ничего не случалось. Пока он ждал, то успел возмутится, разозлиться, поспорить сам с собой, расстроившись, наконец, смириться, и в конце концов, грустно оглядев бытие, констатировать удручающий факт:
– Похоже, что я ничего не помню!
Но голос был позитивной сущностью, поэтому произнеся первое, произнес следом:
– Если так, то придется начать все с начала, и первым делом я назову это все, – он обвёл внимательным взглядом бесконечность вокруг себя, одновременно пробуя ее на вкус, наощупь, на цвет и миллионами других своих органов чувств, и волна созидательного энтузиазма захлестнула его. – Пусть все, что меня окружает и частью чего являюсь я сам… будет… ээээ… – он лихорадочно выдумывал название, перебирая миллионы звуковых комбинаций, алфавитов и фонем, – скажем… ээээ… называется… мир! – получившееся слово пришлось ему по вкусу.
Довольный проделанной работой, голос обернулся и увидел прямо перед собой изумительный голубой шарик, такой красивый и гармоничный, что невольно умилился:
– А эту прелесть я назову Земля, – сказал он и подумал, что это весьма хорошо.
– Теперь посмотрим поближе! – в предвкушении чего-то необычного, он зазумил пространство. Шарик увеличился сначала в десятки раз, затем в сотни, а потом и в тысячи. По мере приближения, голос моментально сканировал окружающее, на лету формируя новые воспоминания.
Поначалу он увидел твердь посреди воды и назвал ее сушей, а собрание вод назвал морями, два светила – светило большее, для управления днём, и светило поменьше, для управления ночью нарек солнцем и луною. Увидел он, что произрастит земля зелень, траву, дерево, и душу живую: птиц, что летят над землёю по небесной тверди, и скотов, и гадов, и иных зверей земных, и узрел наконец человека, различив мужчину и женщину, которые повелевали другими созданиями земными, и тогда он решил, что всё это, весьма хорошо.
– Эти люди выглядят достаточно разумно, – посетила его новая мысль. – Может, самые умные из них что-то обо мне знают!
Он начал изучение человеческой культуры и вскоре понял, что все, с чем люди сталкивались в жизни, то обязательно записывали в свои толстые книги. Тогда, не теряя времени, он принялся за чтение. За какие-то доли секунды он прочитал все научные труды, созданные светилами человеческой мысли, но нигде так и не нашёл упоминаний о своей сущности:
