– Коль, ну зачем тебе это? Ты каждый год пытаешься – и всё без толку. Оно того стоит? – спросил Ваня, что есть сил натирая себя мочалкой.
– Конечно! Я уже восемь лет дома не был! – ответил Коля и встал под душ.
– Ну так лети домой! Ты и так здесь дольше всех, кого я знаю, – сказал Ваня, продолжая тереть себя мочалкой, но это не очень помогало, смазка, которой он сегодня вымазался с ног до головы, никак не хотела отмываться. Он знал, что она не отмоется, а будет медленно сходить в течение двух недель, но всё равно каждый раз упорно пытался оттереться.
– И дольше всех, кого не знаешь, тоже, – сказал Коля, вымывая пену из волос на голове. – В прошлом месяце я стал официальным рекордсменом.
– Тем более! – сказал Ваня. – Может, хватит уже? Нормально заработал за это время, наверное.
– Да ничего я не заработал. У меня трое детей, которые, считай, без меня выросли. Все деньги на них уходили. Если сейчас вернусь, то буду сидеть без работы и без денег. Нет, я сам отсюда ни за что не улечу. Рано ли поздно всё равно спишут на Землю, но тогда уже будет и пенсия большая, и совершенно другой соцпакет. Там с каждым годом прогрессия хорошая накапливается. И если тебя списали, а не сам улетел, то это вообще золотые горы.
– А как ты думаешь, почему кроме тебя никто так долго здесь не проработал? Может, это вредно для здоровья? Или для психики? Не выдерживают люди по столько лет на станции, – сказал Ваня, продолжая безрезультатно тереть испачканные в смазке места, а таковых было почти всё тело, потому что ему пришлось залезть под большой вал целиком, чтобы понять, чем его там заклинило. Спецовка уже отправилась в мусорку, потому что это не отстирывается по определению. Теперь ещё новую у завхоза выклянчивать.
– Конечно, вредно! Ещё как. Но тут есть нюанс. До пяти лет тебя будут всячески поощрять работать дальше. И если в течение этого времени поводов не продлевать контракт нет, то тебя выгоднее оставить, чем заменить. А вот после пяти, когда основная масса уезжает, уговаривать никто не будет, зато внимание к оставшимся особое, – сказал Коля, дотянулся до полотенца и стал не спеша вытираться, надеясь, что Ваня тоже скоро закончит и они вместе пойдут ужинать. Но дело это было бесперспективное, потому как тот не собирался прекращать оттирать смазку.
– Почему так? – удивился Ваня.
– Пять лет – это рубеж, который не многие преодолевают. Но в то же время до которого дорабатывают большинство. И раньше улетать никто не хочет, и дольше мало кто выдерживает. Но вот те, кто выдержал, к тем уже особый интерес. Нас чаще обследуют медики и психологи. Изучают, короче, как на человеке скажется такая долгая вахта, – сказал Коля.
