1. Пролог
– Сегодня ты танцуешь только со мной! – поставил мне ультиматум жених, пытавшийся совладать с когнитивным диссонансом.
Мужчину разрывали на части совершенно противоположные чувства. С одной стороны, ему хотелось чуть ли не убить меня за аморальный вид. С другой – обуревали страстные желания иного рода. С третьей – взыграла ревность, стоило увидеть направленные на невесту взгляды. С четвёртой – проснулась гордость, что это сокровище, затмившее всех дам на первом весеннем балу, принадлежит именно ему… Но тут вспоминалось, что пока что не совсем принадлежит… И круг замыкался, чувства стали повторяться и накладываться друг на друга в разных комбинациях.
У Хардента даже начало подёргиваться лицо от попыток совладать со всеми нахлынувшими эмоциями, которые так трудно было удержать внутри, чтобы не нарушить этикет. Мужчина попроще уже выругался бы позатейливей, выражая таким образом и своё негодование, и восхищение дамой. Да уж, воспитанным людям куда сложнее управиться с неожиданностями…
– Хорошо, – покорно кивнула я, изо всех сил удерживая маску скромности. – Вы в прошлый раз отчитывали меня за увлечение религией и наряды мои назвали почти монашескими. Я постаралась исправиться.
Ага, получи, фашист, гранату! Теперь десять раз подумаешь, прежде чем начнёшь критиковать женщину.
– Я-а-а?! – голос жениха выдал неожиданно высокую ноту, он даже закашлялся, настолько удивился своему внезапно обнаружившемуся широкому вокальному диапазону, ну и тому, что ответственность за мой внешний вид на него так ловко возложили. – Ну что вы, дорогая моя. Вы само совершенство, не нужно было ничего менять.
В этот момент мачеха наконец отвлеклась от выглядывания перспективных женихов для своей дочурки, заинтригованная слишком уж пристальным вниманием, что не покидало нашу группу. Нет, поначалу-то она думала, что всё дело в личности Хардента, всё-таки родственник принца, а потому всегда пользуется особым интересом публики. Но затянувшаяся тишина, сковавшая зал при моём эпичном явлении народу, всё-таки заставила её повернуть голову.
Нууу… Что могу сказать, тут никакого диссонанса не было. Только убивать! И никаких иных вариантов. Сестрица, мгновением позже проследившая за глазами матушки, проявила с ней редкое единодушие. Да, если бы взглядом можно было лишить жизни, меня бы похоронили уже дважды.
– Эт-т-то что такое? – прошипела мачеха, скользнув ко мне поближе.
– Ах, это? – потупив глазки ответила я. – Выполняю пожелания своего жениха. Ведь “жена да убоится мужа своего”, – процитировала заповедь, отпечатанную в памяти доставшегося мне “телефона” и на удивление схожую со знакомыми старыми заветами из прежнего мира.
