ПРОЛОГ
Петух еще пытался вырваться, а кровь из его горла текла на алтарь, когда тени вокруг задвигались, выбираясь из-под камня. Они огладили мою обнаженную спину, будто драгоценным шелком, — разве что холодным, мокрым и скользким; прошелестели по опавшей листве — и принялись сплетаться в темную фигуру.
Я обернулась и нервно сглотнула, снедаемая нехорошим предчувствием. Петух дернулся, забрызгав кровью мой живот, но заметила это, кажется, я одна.
— Вот везучая! — завистливо вздохнула Лира и от избытка чувств всадила нож в своего петуха — уже мертвого и наполовину ощипанного: на ее жертву алтарь не откликнулся, зато из нее должен был получиться недурной суп для сестер.
Старая Морри, которая привела молодую козочку, и вовсе досадливо сплюнула на землю, но рисковать и уводить свой подарок назад в овин не стала. В конце концов, это же не единственный слуга Серого Владыки — а сам он жаден и злопамятен, как и все, кто предан ему.
Шорохи и шелесты обретали плоть, взамен теряя краски. Силуэт отозвавшегося на мою жертву слуги словно ткался из фигурок помельче: тени петухов, кошек, коз — сплетались в единое тело, серое и унылое, как вечерний туман, и лишь отдаленно напоминающее человеческое. Колонноподобные ноги с каменными мышцами и острыми треугольниками колен; впалый живот и выпирающие ребра; широкая грудь с пластами мускулов и мощная шея. Последними из теней сплелись слишком длинные руки с темно-серыми когтями — и голова, увенчанная парой изогнутых рогов.
Лицо оказалось вполне человеческим — разве что не особенно симпатичным, с глубоко посаженными глазками и крючковатым носом, но хуже всего было то, что я его узнала.
А он узнал меня.
— Хорошая ведьма, — прохрипел Серый слуга и ладонью стер капли петушиной крови с моего живота, тут же проскользив когтями ниже. — Прилежная...
Я стиснула зубы и смиренно поклонилась. Чужая ладонь, увы, от этого никуда не делась — руки у слуги были и в самом деле длинными. Если он хотел что-то ощупать, то щупал, сколь бы низко я ни кланялась, заодно тайком отступая назад.
— Но пустая, — хмуро заключил слуга Серого Владыки и наконец убрал ладонь с моего живота — правда, только затем, чтобы схватить меня за подбородок, вынудив сперва выпрямиться, а потом и вовсе приподняться на цыпочки, отчаянно нащупывая опору хотя бы кончиками пальцев. — Опять пустая.
— Попробуй меня, господин! — не выдержала Морри и дернула за веревку, подтаскивая козочку ближе. — Вот, я привела...
Серый слуга только отмахнулся от нее — обманчиво ленивым, расслабленным жестом. Но козочка закричала, как ребенок, и рухнула набок, заливая кровью и алтарь, и Морри, и меня. Вокруг все притихли и замерли — даже Лира прекратила ощипывать петуха, а огонь осенних костров будто пригнулся, пропуская удар над собой.
