Утром выхожу на крыльцо и чувствую запах крови. Несвежей. Много.
За воротами меня поджидает сюрприз.
Сюрпризище.
На большом очень тёмном пятне лежат останки какой-то незнакомой мне старушки. Маленькой, седой, худощавой, одетой во что-то потрепанное и темное. Старушке вскрыли грудную клетку, вспороли живот, выпотрошили. Да и в целом её тело выглядит каким-то некомплектным. Я даже не сразу понял, что у нее отсутствует часть мягких тканей.
Плохо пахнет. Не только кровью, еще и Оборотнем. Почему-то пугаюсь. Несусь в дом, нахожу достаточно вместительный мешок, упаковываю в него останки и несу в сарай. Кипячу здоровенную, литров на десять, кастрюлю воды, заливаю кипятком пятно крови - на дороге и ещё с полметра вокруг.
Не знаю, глупость совершил или нет. Ведь позвонить Полковнику мне и в голову не пришло. Впрочем, он же болел.
Мелькает мысль о том, что это слишком нагло и демонстративно - оставлять жертву Оборотня у дверей Охотника, но я не успеваю ее додумать, потому что, неожиданно, радуюсь. Я же поступил, как человек!
Я же спрятал труп. Не пошел по следу, не трансформировался. Я подумал не о том, как найти убийцу, а том, чтобы не нашли меня. Это же означает, что я готов к нормальной жизни, я могу.
Но, черт возьми, второе первого не отменяет. А возле трупа пахнет Оборотнем, и следы его имеются. Тут ерунда какая, я способен отличить запах одного Оборотня от другого, но, когда они рядом. А не над развороченным трупом.
Что я подумать должен был? Что это Ахмед и его семейка! Метками решили обзавестись и меня об этом в известность поставить. Это вот и думаю, а потому несусь к ним. Убил бы без сомнений. Оборотень – труп – смерть меченного Оборотня. Прочнее этой связки нет ничего. Убил бы, но домик прислуги пустует, и только три кошки – две черные и одна полосатая – сидят на крыльце и смотрят на меня с укоризной.
Уже ночью гружу мешок на старые санки, беру из сарая, хранящего множество дачного барахла, ледоруб и вывожу труп к протекающей неподалеку речке. Прорубь охотно проглатывает то, что осталось от старого человека.
***
Утром следующего дня отправляюсь в город за продуктами, потому что шок-шоком, а есть хочется всегда. Вернувшись в дом, нахожу на заборе записку, аккуратно прибитую мебельным гвоздиком. В ней сообщается, что Ахмед и его семейство не виноваты. Они только посмотрели. А убил кто-то другой. Также там говорится, что не только люди, в городе и Оборотни исчезают.
Записку срываю, мну, но задумываюсь. Что значит, Оборотни исчезают? Я же их не трогаю. А это моя местность, и никто другой сюда и носа сунуть не должен. У нас, Охотников, как у хищников, территория четко поделена. Найду рядом другого, на выбор, могу убить (если получится), а могу жалобу в Общество Охотников накатать, и кто его знает, что хуже. Если, конечно, он мне официальный вызов не бросит. Вызов не принять нельзя. Но не было ничего такого. Не было! Я бы знал.
