1
Дом напоминал постройки известного, не то бразильского, не то мексиканского архитектора Нимейера – всё в изогнутых линиях. Этажи переходили один в другой, и невозможно было определить границу этого перехода. Окна тоже были изогнутыми, но при этом украшены прямыми полосами, ещё более усиливающими эффект кривизны рамы окна. Дополняла всё это крыша в форме дамской шляпы с большими полями, а трубы выглядели как перья шляпы. Весь футуристический вид дома был настолько чужеродным на фоне гигантских деревьев и удивительных цветников перед домом, что казался нарисованным ожившим кадром из фантастического фильма. И это – дом Аарона?
Нас встречал Самуил, он стоял на ступеньках лестницы, которая тоже смотрелась набором волнистых линий.
– Катенька, дорогая моя, как я рад тебя видеть, Глеб, наконец-то ты приехал. Охраны, конечно, много, но с тобой спокойнее. Наташенька уже тебя ждёт, она мне сразу после обеда сказала, что ты едешь.
Глеб остановился на лестнице и посмотрел на меня, высоко приподняв бровь. Самуил смутился, но уже сказал, деваться некуда, пришлось продолжить:
– Она всё о ней знает, что ты песню пела, что утром у тебя сердце от боли разрывалось. Глеб, я поэтому тебе звонил, спрашивал, как Катенька себя чувствует.
Глеб опустился на ступеньку ниже, и было непонятно – то ли хотел посмотреть мне в глаза, то ли собирался вернуться в машину и ехать домой. Глаза потемнели и скулы напряглись. А я уже была готова к тому, что он, не спрашивая, закинет меня в машину и отправит в сейф, а девочку уничтожит. Но Глеб спросил:
– И ты всё ещё хочешь с ней встретиться?
– Да, Глеб пойми…
– Я понял. Идём.
И что же заставило его так быстро со мной согласиться? Какая-то собственная мысль – он что-то для себя решил по дороге, поэтому и молчал.
К счастью, внутри дом был обычным, без этих гнутых линий. Всё в доме оказалось обставлено уютно, очень просто, и очень дорого. Мебель из непонятного дерева, я, проходя мимо стола, задела стул, и если бы Глеб меня не поддержал, то упала бы. Стул был как привинчен, настолько тяжёл, пожалуй, синяк будет. Глеб косо на меня посмотрел и взял на руки. С высоких потолков свисали люстры, состоящие из миллиона маленьких хрустальных, или бриллиантовых частичек, светящихся от собственного света. А со стен нас приветствовали величественные средневековые господа и дамы, борзые и прекрасные кони, сцены охоты и войны. Внутреннее убранство совершенно не соответствовало внешнему виду дома. Изящество непонятных линий снаружи и средневековая грубоватая простота внутри.
