– Ну что, доктор? – Красивая высокая девушка метнулась к крупному дородному мужчине в костюме-тройке.
– М-м-м… К сожалению, мы имеем классический случай шизофрении, конкретнее – раздвоения личности. И это не так плохо, так как в моей практике были случаи, когда наблюдалось и пять, и даже восемь личностей в одном человеке. – Психиатр (специализация врача стала очевидна) сделал паузу и добавил: – Конечно, в таком возрасте это довольно редкий случай, но в то же время у ребёнка больше времени и, как следствие, шансов на выздоровление. При этом вторая личность на удивление осознанна, логична и, пожалуй, грамотна. Возраст можно оценить лет в тридцать-сорок. Если бы не симптомы шизофрении, я бы сказал, что ваш ребёнок – гений. Но… Возможно, по мере роста и взросления останется только одна из двух личностей.
– То есть мой сын – сумасшедший? – покачнулась девушка.
– А кто в нашем мире здоров, милочка? Ну, полно вам. Симптомы психических заболеваний и расстройств есть у всех людей поголовно. Уж у взрослых точно. А у вас – пятилетний малыш с задатками гениальности. Страшного тут ничего нет. Забота и внимание – вот и всё, что пока требуется вашему сыну. Странного…
Тяжёлая деревянная дверь открылась, и в кабинет вошёл пухлощёкий, черноволосый, темноглазый мальчик.
– Ма, ты долго ещё?
– Сейчас, мой маленький, – улыбнулась де… всё-таки молодая женщина. – Спасибо, доктор, мы пойдём.
– Всего доброго!
Максимилиан Коршунов родился в результате мезальянса. В Российской империи старые кланы вели происхождение от самых первых русских фамилий, носивших зверино-птичий характер. Отец Макса, Алексей Артёмович Коршунов, был выходцем из относительно молодого, всего около трёхсот лет, клана. Не из верхов, нет. Так, дальний родич, седьмая вода на киселе. Но всё равно клановый. В клане одних только Коршуновых, то есть носителей фамилии, было около двухсот человек. Что такое триста лет для клана? То ли дело Козловы со своей тысячелетней историей или Гусевы с тысячедвухсотлетним возрастом клана. К тому же мать Макса, Людмила Григорьевна Гонта, была обычной, неклановой женщиной.
Алексей Коршунов погиб в автокатастрофе сразу после рождения сына, но зарегистрировать его как Коршунова родители успели. Правда, теперь Людмила тянула сына одна: от родственников отца помощи не было никакой. Коршуновы делали вид, что никакого родственника от простолюдинки у них нет.
Трудолюбивая и энергичная Людмила души не чаяла в единственном сыне, так похожем на покойного отца. Поэтому она очень испугалась, когда в возрасте пяти лет мальчик начал рассказывать о каком-то воображаемом друге Максимилиане, который живёт у него в голове и учит его грамоте, этикету и прочему. Особенно Люда испугалась, когда поняла, что Максик читает, пишет и считает, хотя она ещё
