1.
Гена открыл дверь. Обтряхнул в коридоре ботинки от мокрого снега, вошёл в блок. Снял широкую чёрную куртку, повесил на прибитую к стене вешалку. Вынул из кармана ключи и бросил на тумбочку. Из внутреннего кармана вытянул смартфон и положил в карман джинсов. Повернул ручку накладного замка. Наконец-то дома! Отработав восьмичасовую ночную смену, всё чего он хотел это раздеться, съесть тарелку горячей еды и упасть на диван.
В доме пахло гороховым супом и рыбными котлетами. Катя гремела посудой на кухне. Гена снимал тяжёлые ботинки, наблюдал за хлопотами через прозрачное стекло кухонной двери. Закончив раздеваться, он, почёсывая бороду, прошёл в кухню. Девушка вертелась как юла и за готовкой совсем не заметила, что с работы пришёл ненаглядный муж. Глядя на целую тарелку рыбных котлет, лежащих на столе, Геннадий словно кот подкрался к добыче, и запустил когти. Делать замечание было поздно, кот с удовольствием жевал котлету и довольно улыбался.
– Ну куда ты хватаешь? Потерпи. Сейчас… – сказала Катя, подставляя щеку для поцелуя. Почувствовала жёсткие волоски. – У!.. Колючий!
– Я говрлодный… – пробубнил Гена высоко задрав подбородок. Широкая челюсть, перемалывала котлету. —
Катя отвлеклась от готовки, протёрла влажные руки полотенцем, погладила Гену по волосатой щеке. Убрала пружину непослушной пряди со лба. Высоченный, дотянуться до этой колокольни было не просто. Великан довольно замурчал.
– Скоро постригусь и побреюсь, – сказал он, обнимая жену за талию. – Пока некогда.
– Не надо, мне так нравится, – сказала Катя, продолжая гладить бороду. – Куда руки тянешь?! Гена!
Катя шлёпнула широченную руку. Медвежья лапа убралась от тарелки.
– Ну-у… – завыл Гена.
– Потерпи, совсем чуть-чуть осталось. Иди посмотри, как там Сава. Что-то он подозрительно молчаливый. И положи котлету, Ген, ну серьёзно, – сказала она, глядя как муж пытается снова зацепить приплюснутый кружок.
Проиграв поединок за котлету, Гена вышел из общей, на две семьи, кухни и вошёл в коридор. Они жили в блоке общежития с ванной и туалетом, а также одной просторной, и другой чуть по меньше, комнатами. Войдя в меньшую из комнат, которую они приспособили в детскую, он увидел, что с Савой всё в порядке, малыш лежал на спине и махал ручками, пытался поймать кружащие на подвеске ракеты. Как только папа вошёл, Сава зашевелил активно ножками и ручками. Гена осторожно подхватил сына, поцеловав в щеку, ласково спросил:
– Как дела бандит?
– У-и-и-а-а-а! – запищал радостный Савелий.
– Не обижал мамку. А? Савка? Что расскажешь мне?
