Млада открыла глаза до того, как первая капля света разбавила черноту отступающей ночи. В груди, предчувствуя важность сегодняшнего утра, гулко и сильно билось сердце, и казалось, что его стук непременно разносится по всей светёлке. Странно, и откуда бы такое волнение? Ведь предстояло только начало похода, а до боя с вельдами ещё хорошо, если две седмицы пути. Млада медленно вздохнула и положила руку под голову – подушка свалилась на пол ночью, а поднимать её было жутко лень.
Медведь не проснулся. Его ладонь ощутимой тяжестью всё так же лежала на бедре, а спокойное дыхание скользило между лопаток. Он пришёл вечером. И слова не дал сказать – молча запер дверь и по-хозяйски привлёк Младу к себе, задушил все возможные возражения поцелуем. Если бы она хотела выгнать его, то не позволила бы даже коснуться себя. Но как только Медведь появился, решила: раз уж, возможно, скоро придётся погибнуть в схватке с вельдами, то почему бы напоследок не провести ночь с мужчиной, который желал её с самого первого дня? Снять напряжение с тела и души перед грядущим испытанием.
И пусть ответное влечение Млады не было столь сильным, а давно проверенное средство всё равно помогло в который раз. Сейчас она чувствовала расслабление и лёгкую истому. Но в то же время мышцы налились бодростью и силой, как после долгого отдыха, а голова была приятно пуста. До поры.
Млада полежала так ещё немного и повернулась к Медведю. Откинула с его щеки слегка всклокоченные кудри.
– Просыпайся.
Кметь глаз не открыл – только улыбнулся сквозь сон. Внутри пробежала холодная волна: то ли совесть, то ли злость на саму себя. За то, что всё же не выгнала, малодушно приняла его ласки. Млада выскользнула из-под руки Медведя, зажгла лучину и стала одеваться, стараясь на него не смотреть.
– Вставай, если не хочешь, чтобы дружина ушла без тебя.
Лавка натужно и протяжно скрипнула под нешуточным весом, когда кметь потянулся. И как только не развалилась ночью – непонятно.
– А ты уже и в седло вскочить готова, гляжу? Так торопишься от меня сбежать? – Медведь тихо засмеялся. – Раным-рано ведь ещё. Даже петухи не проснулись.
Но улыбка тут же исчезла с его лица, стоило только Младе коротко обернуться через плечо. Кажется, кметь всё понял, но всё же, встав, снова попытался её обнять. Крепкие руки, которые, оказывается, могли быть бережными и заботливыми, сомкнулись на талии, а горячее дыхание коснулось шеи.
– Млада… – приглушённо протянул Медведь, прижимаясь к ней всем телом.
Она вывернулась, отринув голос сладко дрогнувшего нутра.