...Девушка сжала кулаки, стискивая пальцами колючую ткань рубахи. Глухие рыдания вырвались из груди. Мужчина крепче обхватил ее руками, запуская пальцы в спутанные волосы и прижимая голову к себе.
— Не плачь, пожалуйста, — зашептал Раза, целуя каштановые пряди, — не плачь… Почему ты плачешь?
Вэл вжалась в его грудь, ощущая, как мелко дрожат ладони. Перехватило дыхание; она сипло вздохнула, ощущая губами налипшие шерстинки от теплой рубахи мужчины.
«Давай же, скажи ему как есть. Теперь все стало неважно — любой ответ».
— Когда ты рядом — я никто, — тихо заговорила Вэл, прикрывая веки. — Я не могу так. Отпусти меня. Я хочу уйти.
Едва заметная пауза. Грудь Раза поднялась в глубоком вдохе.
— Нет, — произнес он, а потом добавил увереннее: — Нет. Я не отпущу тебя. Никогда. Ты здесь, и я не отпущу тебя.
Вот она, та правда, которую Вэл так боялась узнать.
Назад пути нет, и никогда не было.
У нее был только один шанс, верно? И вернувшись сюда, она потеряла его.
Тело охватил сильный озноб, заставивший крепко стиснуть зубы.
Безуспешно. Девушку колотило от холода или истерики, в которую она позволила себе погрузиться, наслаждаясь болью, но сути это не меняло.
— Я свободна. Ты сам говорил, — вяло пробормотала Вэл, с трудом борясь со своим непослушным языком и стучащими зубами.
Жалкие попытки воззвать к данному Раза слову — она знала это еще до того, как сказала глупые слова вслух.
Руки, удерживающие ее голову, дрогнули.
— Это больше не имеет значения, — твердо сказал мужчина. — Теперь ты со мной, и я не готов вновь потерять тебя.
Вэл застонала, в один миг лишившись всех своих остатков душевных сил.
Пытка.
Это сумасшедшая, безумная, чудовищная в своей жестокости и иронии, бесконечно сладкая пытка.
Никаких сомнений, никаких терзаний, все решено за нее.
Мир рухнул. Изменился вновь. Мгновенно — и навсегда.
Вэл почувствовала необъяснимое облегчение, и внутри, под самыми ребрами, глупая маленькая птичка затрепетала от нахлынувших эмоций, природу которых она никак не могла опознать.
Ладони Раза оставили ее волосы и скользнули ниже, обнимая лицо. Мужчина чуть отстранился от Эйри и приподнял ее подбородок, заглядывая в полуприкрытые, влажные глаза.
— Дурочка. Какая ты дурочка. Неужели ты так и не поняла, что это я перед тобой на коленях, Вэл?
Эти слова. Марево нереальности окутало Эйри, заставляя медленно выдыхать из горящих легких пустой удушающий воздух.
Сердце вышло за пределы разума, достоинства и последних крупиц чувства самосохранения, принимая жизненно важное решение.
Черные глаза, и такие же черные густые ресницы. Морщинки усталости, а, может быть, скупой редкой улыбки. Прямая линия носа, ямочка на верхней губе и черная колючая щетина. Бледная кожа и черные прямые волосы, которые, как знала девушка, были очень мягкими на ощупь.
