«…Мэнни – настоящий великий человек, – сказал я.
– Да, если вам нравится так называть человека, который действительно много и хорошо работал.
– Я хотел сказать не это: работать много и хорошо могут и вполне обыкновенные люди, люди-исполнители. Мэнни же, очевидно, совсем иное: он гений, человек-творец, создающий новое и ведущий вперёд человечество.
– Это всё неясно и, кажется, неверно. Творец – каждый работник, но в каждом работнике творит человечество и природа. Разве в руках Мэнни не находится весь опыт предыдущих поколений и современных ему исследователей, и разве не исходил из этого опыта каждый шаг его работы? И разве не природа предоставила ему все элементы, и все зародыши его комбинации? И разве не из самой борьбы человечества с природой возникли все живые стимулы этих комбинаций? Человек – личность, но дело его безлично. Рано или поздно он умирает с его радостями и страданиями, а оно остаётся в беспредельно растущей жизни. В этом нет разницы между работниками; неодинакова только величина того, что они пережили, и того, что остаётся в жизни.
– Но ведь, например, имя такого человека, как Мэнни, не умирает же вместе с ним, а остаётся в памяти человечества, тогда как бесчисленные имена других исчезают бесследно.
– Имя каждого сохраняется до тех пор, пока живы те, кто жил с ним и знает его. Но человечеству не нужен мёртвый символ личности, когда её уже нет. Наша наука и наше искусство безлично хранят то, что сделано общей работой. Балласт имён прошлого бесполезен для памяти человечества.
– Вы, пожалуй, и правы; но чувство нашего мира возмущается против этой логики. Для нас имена вождей, мысли и дела – живые символы, без которых не может обойтись ни наша наука, ни наше искусство, ни вся наша общественная жизнь. Часто в борьбе сил и в борьбе идей имя на знамени говорит больше, чем отвлечённый лозунг. И имена гениев не балласт для нашей памяти.
– Это оттого, что единое дело человечества для вас всё ещё не единое дело; в иллюзиях, порождаемых борьбой между людьми, оно дробится и кажется делом людей, а не человечества. Мне тоже было трудно понять вашу точку зрения, как вам – нашу».
Александр Александрович
Богданов-Малиновский,
роман «Красная звезда»,
1908-ой,
год «падения Тунгусского метеорита»
Вполне разделяю взгляды Александра Александровича, выраженные им и в романе, и в его творческом наследии в целом, которое именно – одной из ярких путеводных звёзд для пришедших на смену мыслителей, – учёных и писателей, вошло в галактику человеческого знания.
