Эпиграф
«Sulla spada del coraggio fiorisce la rosa dell’avventura. Chi vince sé stesso, trova nuovi mondi» (На мече отваги расцветает роза приключений. Кто побеждает себя, обретает новые миры).
– Витторио Альфьери, трагедия «Агамемнон» (1783), акт II, сцена 1
Адъютант генерала Наполеона, уполномоченный по особым поручениям майор Жерар Дебюсси, взорвался потоком отборной площадной брани, при этом лицо его не багровело, как обычно, а покрывалось мертвецкой бледностью. Только что капрал Маре доложил ему, что тщательно спланированная операция по захвату реликвий секретного Фонда Венеции, состоящих их древних рукописей и ювелирных изделий, провалена.
Большой отряд опытных солдат под командованием майора Ле Бре, устроивший тщательно подготовленную засаду на горной дороге, пятнадцати нечего не подозревающим венецианцам, которые везли бесценный груз, по всей вероятности, полностью погиб. И погибли солдаты, будучи атакованы неведомыми чудовищами, которые разорвали французских солдат когтями и зубами, оставив страшные следы на их телах.
– Все за мной! – заорал майор, выбегая из штаба операции находящийся в предгорьях итальянских Альп – в местечке Ауне, в трех километрах от места засады, запрыгивая на своего коня.
Он находился в нервном напряжении с раннего утра, потому что сегодня вечером он должен был послать гонца к генералу Наполеону с донесением, что обоз с ценностями захвачен и ждет его особых распоряжений. В предполагаемое время нападения на обоз он, интуитивно почувствовав, что что-то идет не так, послал капрала Маре в одежде фермера на место засады, который почти сразу же вернулся с ужасными новостями.
И вот теперь небольшой отряд, расположенный в нескольких километрах от места схватки, мчался на полной скорости для выяснения всех обстоятельств несостоявшейся засады. Через десять минут бешеной скачки майор застал не поддающуюся внятному объяснению нереалистичную картину.
Шел мелкий дождь, было холодно, и в вечерних сумерках на мокрой дороге в грязи беспорядочно лежали мертвые французские гренадеры с гримасами ужаса на лицах. У одних были проколоты горла, у вторых вспороты животы и внутренности вывалены наружу, у третьих вместо глаз зияли черно-кровавые пустые дыры. А повозки с бесценным грузом как сквозь землю провалились.
«Гнить мне до конца моих дней в Бастилии» – зло подумал майор, – и стал отдавать распоряжения своим людям. Одним по подсчету убитых французов и венецианцев, другим по отсечению возможных путей отхода неустановленных налетчиков. А сам стал спешно организовывать отряд для погони.
