Место: город Урук, Шумер; Время: 2651 год до н. э.
Багровое солнце нырнуло за туманный горизонт, давая начало новому времени суток2. Ночь чернильным облаком каракатицы окутала робкий, испуганный мир.
Время отдыха и страха перед тем, что скрывается во враждебной темноте.
Тишина. Только далекий, на грани слуха, надрывный лягушачий хор от городского канала.
Закинув руки за голову, Элао лежит на жестком топчане, устало любуясь идеально круглым ликом бледной Луны в квадратном отверстии низкого потолка.
Жарко. Невыносимо душно. Ни ветерка, ни малейшего намека на сквозняк. От густого тяжелого зноя нет спасения. Кожа липкая от телесной влаги, словно у камышовой жабы. Легкое холщовое одеялко, сброшенное вниз, бледной тенью валяется за ненадобностью на глиняном полу убогой лачуги. А ведь сколько еще терпеть? Девушка обреченно вздыхает, понимая, что месяц шу-нумун-а3 только начинается, настоящее пекло еще впереди.
Тем не менее человек привыкает ко всему.
Время идет. Боги дремы берут свое. Юное тело расслабляется, веки смыкаются, сознание стремительно уносится куда-то вдаль, в сладкие, пугающие просторы Страны Иных.
Ее бестелесная сущность уже не здесь: летит, несется в пахучих розовых облаках детства, возвращаясь в те блаженные времена, когда еще живы были отец, мама…
Вдруг…
Тяжелое чувство чего-то ужасающего, безысходного выныривает из дремучих глубин подсознания, клокочет, будит. Природное Эго юной горожанки вопит, предупреждая о чем-то грядущем, жутком, готовом вот-вот свершиться, сию секунду.
Чудовищным усилием она выныривает из вязкой кисельной зыби глубокого забытья, распахивает глаза, стремительно возвращаясь в унылый полумрак тесной каморки. Мятущийся взгляд отвлекается на колышущуюся циновку дверного прохода.
Плохое совсем близко.
«О, Ану!4».
Прямо над ней нависает чудовище, огромное, жирное, человекообразное.
