Он забрал из ее руки меч с холодной усмешкой, которой будто говорил: «Мы оба знаем, ты не хочешь ранить меня. Ты еще надеешься, я тебе нужен. Так отбрось эту ненужную игрушку!».
Нум со звоном упал на пол. Заиграла какая-то замогильная мелодия, огонь факелов стал плясать как под порывами ветра, порождая дикую игру теней на стенах и обстановке. Но, что еще хуже, на лице черного магика, и это лицо склонялось к ней все ближе.
— А что насчет других мужчин? — спросил он вкрадчиво, поднеся черный рот к губам Клары на расстояние поцелуя. Одновременно он закружил ее в танце, подняв над полом и лишив возможности вырваться.
Вопрос, будто игла, кольнул ее в самое сердце. Не так много, но эти другие мужчины в ее жизни, конечно, были. Прошло сто лет, с полным правом Риц считала первого возлюбленного мертвым. Но сейчас эти оправдания казались такими несущественными.
Кларина задыхалась в его ледяных, жестоких объятиях, билась, как птица в силках, содрогалась от того, насколько он был близко. Темный Сеятель ловил каждый ее вздох и упивался страданием, которое приносили его слова.
— Расскажи, сколько их было? — прошептал он ей на ухо, почти касаясь губами кожи. — Ты вспоминала обо мне в их объятиях?
— Пошел Ты к Черту! — прохрипела Клара и попыталась отпихнуть его. — Тебя это не касается.
— Мерзкая шлюха!
— Ты не он!
То ли черному магику надоел их танец-кривляние, то ли Кларине удалось выскользнуть из его объятий, но их пара распалась. Риц откатилась на другую сторону комнаты и замерла, пытаясь отдышаться. Ее грудь работала, как кузнечные мехи, глаза были распахнуты, мозг искал решение. Она думала сильно про себя, не вынося мысли на поверхность, прятала их под пологом страха и беспокойства. Они должны были заглушить образы, сделать их неясными.
— Рассвет близится, — произнес Темный Сеятель и поплыл вдоль стен против часовой стрелки. — Что ты будешь делать дальше?
Он повернул голову и посмотрел на нее ничего не выражающими, мертвыми и холодными черными глазами, до боли походя повадками на богомола из Разлома.
Клара, глотая слезы бессилия, в такт задвигалась в другую от него сторону. Черный магик продолжал монолог, словно размышляя:
— Я оставлю тебя себе. Узнаю, что в тебе сделало его таким сильным. Когда ты мне надоешь, я отдам тебя своим излюбленным тварям.
Он усмехнулся, продолжая плыть вдоль стены. Он тянул время, тянул ее силы, уничтожал надежду.
— Вернись ко мне, — дрожащими губами, слабым голосом, не прекращая движения, попросила Кларина.
В эту игру в догонялки можно было играть бесконечно. Пока Темному Сеятелю она бы не надоела или первые лучи рассветного солнца не пробились из-за горизонта где-то далеко за тучами.
