Утро началось как обычно. Алина, продавщица из магазина у дома «Разгуляй», шла на работу, укутанная в осенний ветер. Но сегодня что-то было не так. Город окутал густой, маслянистый туман, непривычно плотный и холодный. Он лип к коже, словно живой, а в его молочной пелене растворялись звуки: шаги, голоса, даже шум машин – всё тонуло в тишине. Алина, морщась, открыла дверь магазина. «Разгуляй» встретил её мерцанием ламп дневного света и запахом свежего хлеба. Всё как всегда.
Первые часы прошли в рутине: проверка сроков, выкладка товара, скучные диалоги с ранними покупателями – пенсионеркой Марьей Ивановной, вечно ищущей акции на гречку, и студентом Колей, покупающим энергетики пачками. Туман за окном сгущался, но внутри царил привычный уют. До тех пор, пока Алина не почувствовала металлический привкус на языке.
Сначала она списала это на усталость. Но потом в висках застучало, а пальцы начали дрожать, будто от голода. Зрение стало резче: она различала каждую пылинку в воздухе, каждый нерв на лице покупателей. Шёпот из углов магазина – голоса, которых не могло быть, – нарастал, сливаясь в невнятный гул. «Съешь их», – прошипело в голове. Алина вцепилась в прилавок, пытаясь удержать равновесие. Но когда зашла молодая пара, смеясь и целуясь на пороге, всё изменилось.
Её ноги двинулись сами. Руки схватили нож для вскрытия коробок. Зрачки расширились, впитывая тусклый свет. Покупатели не сразу заметили, как Алина, обычно улыбчивая и тихая, замерла за их спинами. Первой жертвой стал Коля. Он обернулся на скрип пола и вскрикнул, но лезвие уже вонзилось ему в горло. Энергетики разбились о пол, окрашивая лужицу в ярко-жёлтый. Девушка из пары пыталась бежать, но Алина прыгнула, как зверь, повалив её на стеллаж с консервами. Марья Ивановна, застывшая у кассы, лишь крестилась, шепча молитвы, пока когтистые пальцы впивались в её плечи…
