Пролог: «Последняя передача»
Архивная запись #∅-7749-ΣИсточник: неизвестенДатировка: невозможнаСтатус носителя: критическое повреждение
Меня зовут Кейрат-нол-Веннис, и я записываю это послание в последний день существования моего мира.
Нет. Подождите. Это неправда.
Меня зовут… моё имя… оно было здесь, в моей памяти, ещё мгновение назад. Я помню, как произносил его тысячи раз, как выводил изящные символы на церемониальных документах, как слышал его в голосе матери, когда она звала меня с верхних террас нашего дома в Кристаллическом Квартале. Я помню всё это – ощущение тёплого ветра с океана, запах цветущих рем-деревьев, звон колокольчиков на шпилях Академии – но само имя ускользает, словно вода сквозь пальцы.
Словно его никогда не было.
Я – старший архивариус… чего? Великого Хранилища Памяти, да. Это я ещё помню. Хранилище существует – огромное, величественное здание из поющего камня, уходящее на семнадцать уровней вглубь коры нашей планеты. Там хранятся записи семнадцати тысяч лет нашей истории. Миллиарды документов, кристаллических матриц, голографических слепков. Вся память нашего народа.
Была.
Сегодня утром – или то, что я считаю утром, потому что небо больше не меняется так, как должно – я спустился на четырнадцатый уровень, чтобы проверить секцию ранней космической эры. Там должны были храниться записи о первых межзвёздных экспедициях, о контакте с соседними мирами, о великом союзе одиннадцати рас.
Полки были пусты.
Нет, это неточно. Полки были полны – я видел ряды кристаллов, аккуратно расставленных по своим ячейкам, сияющих мягким внутренним светом, как и положено исправным носителям. Но когда я активировал первый из них, внутри не оказалось ничего. Чистая матрица. Словно только что произведённая, никогда не содержавшая информации.
Я проверил второй. Третий. Десятый. Сотый.
Пустота. Пустота. Пустота.
Я помню – и это воспоминание пока держится, цепляется за моё сознание из последних сил – что три дня назад эти кристаллы содержали записи. Я сам обращался к ним, готовя доклад для Совета Мудрейших о… о чём-то важном. О чём-то, связанном с небом. С тем, что происходит с небом.
Но я не могу вспомнить, что именно было в тех записях. Я знаю, что читал их. Я знаю, что они существовали. Но содержание – словно кто-то вырезал часть моего разума хирургическим лучом, оставив только края, рваные и кровоточащие.
Я поднялся к главному залу Хранилища, чтобы сообщить о катастрофе смотрителям. По дороге я миновал семь постов охраны – все пустые. Столы дежурных архивариусов – покинутые, с недопитыми чашками стимулятора, с незавершёнными записями на экранах. Я видел следы поспешного ухода, но не понимал, куда все делись.
