– Это она? – В бесплотном и каком-то бесполом, не мужском и не женском голосе явственно слышалось натуральное сомнение покупателя, пришедшего на базар в надежде найти по дешевке чистопородного щенка.
– Ага. Единственная, больше в мирах нашего Уровня не осталось, всех извели, да и размножаются они плохо… – прозвучал ответ с явным призвуком в голосе обиды из-за отсутствия радости по столь уникальному поводу, как явление самой натуральной «её». – Ты просил, вот я и нашел.
– Урбанизированный мир. – Сомнение, неуверенность и неприязнь прозвучали четче. – Если забирать, это же нарушение Закона постоянства пребывания.
– Закон, он для живых создан, а у нас все равно другого выхода нет, – наставительно заметил второй голос с интонациями завзятого сутяжника и прибавил почти иронично: – Не в Совет же тебе запрос посылать: «Никого нет, пришлите ради Творца!»
– Нельзя, осудят, а если и дадут, то лет через пятьсот, а то и больше. Их же и на других Уровнях дефицит, а нам ждать долго нельзя… – снова послышался скорбный вздох. – Ну, что ж, раз эта единственная… – очередной вздох побил все рекорды по содержанию массы сожаления на отдельный звук. – Придется ее…
Когда в голове или где-то вне ее ни с того ни с сего раздались таинственные голоса, я (ручаюсь!) не спала, не читала и ничего тяжелого на черепушку не роняла. Мало ли что в пограничных для психики состояниях пригрезиться может! Напротив, деятельность моя носила вполне рациональный характер. Судите сами: девушка, уже одетая для цивильного выхода в свет, торопливо шинковала редиску на салат, стремясь только к одной вполне практичной цели – как можно быстрее изрезать овощную фигню и бежать с подругой в кино на очередной крутой фильм с Милой Йовович. (Этой рыжей теткой с хрипло-пропитым голосом записной алкоголички и такой физической формой, о которой мне и не мечталось, я искренне восхищалась толикой белой зависти.) Словом, галлюцинациям и фантазиям в данный момент моей жизни было не место, однако они явились, не спросив официального разрешения.
Я машинально продолжала строгать редис и слушала идиотский диалог, при этом почему-то была совершенно уверена, что обсуждают мою персону. Как раз тогда, когда маленькое терпение лопнуло и я собралась вмешаться, дабы послать спорщиков подальше (если галлюцинация моя личная, значит, я ее и прекратить могу!) – начало твориться нечто несусветное. Тело обволокло приятное тепло, потом я ощутила покалывание в конечностях, и мир покачнулся.
– А ведь ничего крепче чая с утра не пила, – успела промелькнуть обидная мысль.