Солстис летел, прорезая вечернее небо словно потускневшее лезвие: панели корпуса дрожали под силами, которые ещё недавно сдерживали почти световую скорость судна. Даже на просторном обзорном окне с лётной палубы капитан Санаа Делакруа ощущала эту дрожь в своих костях. Она стояла, опираясь правой рукой на холодную металлическую раму окна, а в левой сжимала маленькую нефритовую фигурку, приятную на ощупь и дарящую успокоение. Снаружи верхние слои земной атмосферы мерцали тускло-оранжевым, переходящим в фиолетовый у самой линии горизонта, а внизу, во всё более густых сумерках, подмигивали огни аэродрома.
Посадочные движители исторгали бледно-голубое пламя, сотрясая настил под ногами. Любой, кто наблюдал бы с посадочной площадки, увидел бы корабль, переживший тяжелейшие испытания: обгоревшие участки обшивки вокруг переднего щитогенератора; полосы копоти по фюзеляжу; метал, изъеденный микрометеоритами, попавшими при релятивистских скоростях. И всё же Солстис держался – свидетельство надёжной инженерии и несгибаемой воли экипажа.
Делакруа не отрывала взгляда от земли, пока последние микронастройки в гидравлике шасси не зафиксировались. Приглушённый лязг прокатился по корпусу, и судно чуть заметно просело, словно выдохнуло с облегчением. Скрежет металла по укреплённому бетону резанул по ушам, но она восприняла его почти радостно. Это был звук успеха – касание, возвращение.
– Мы сделали это, – прошептала она, видя, как её дыхание моментально затуманивает стекло. – Мы живы.
Капитан повернулась к остальным, перехватив взгляды старших офицеров. Лейтенант Диего Рао, штурман и пилот корабля, носил на лице явственные следы изнеможения – уставший рулильщик, доведённый до предела. Но улыбка, растянувшаяся от уха до уха, выдавала безграничное облегчение. Ян Ли-вэй – бледная от напряжения, с глазами, в которых отражался смесью благоговения и усталости каждый проведённый час, – осторожно расстёгивала ремни на своём пульте, аккуратно сворачивая звёздную карту, прикреплённую у её места. Даже доктор Рассел, склонившаяся над мерцающим монитором, подняла взгляд и одарила их самым тонким подобием улыбки.
Делакруа убрала нефритовую безделушку в карман и вытерла со лба тонкую плёнку пота.
– Ладно, все за работу, – проговорила она негромко, чувствуя, как пересохло горло после стольких часов без воды. – Проведём проверку после посадки и выясним, что у нас осталось целым. Нужно прилично выглядеть перед прессой и наземной командой.
Рао фыркнул, нажимая серию кнопок на панели, чтобы отключить главные движители:
