Ветра не было и в помине, но по безоблачному ноябрьскому небу вдруг пронеслась какая-то холодная невидимая тень. Пронеслась и исчезла, легко коснувшись призрачным крылом новенького светло-голубого «Корвета». Томми Фан, стоявший возле машины, как раз потянулся за ключами зажигания, которые держал в руке продавец Джимми Шайн, когда летучая тень коснулась и его. На мгновение Томми показалось, что он слышит хлопки больших мягких крыльев; он поднял голову, рассчитывая увидеть в небе крупную чайку, но в безоблачной вышине не было ни одной птицы.
Странно, но он вдруг почувствовал легкий озноб – как будто откуда-то издалека налетел порыв холодного ветра и забрался под рубашку, – но воздух оставался теплым и неподвижным. Вместе с тем в его протянутую ладонь упал как будто кусочек льда. Томми вздрогнул и отдернул руку, слишком поздно сообразив, что это всего лишь ключи от его нового «Корвета». Машинально опустив взгляд, он увидел, как ключи упали на асфальт.
– Прошу прощения, – сказал он, нагибаясь.
– Ничего, я подниму, – откликнулся Джимми Шайн.
Томми недоуменно нахмурился и, подняв голову, снова посмотрел вверх. Небо было безупречно чистым. Ни облаков, ни птиц – ничего.
На всякий случай он оглядел деревья на улице. Это были финиковые пальмы с широкими раскидистыми листьями, в которых не могла бы укрыться ни одна птица. Не было птиц и на крыше автомагазина.
– Отличная штука… – сказал Шайн.
Томми растерянно посмотрел на него.
– Что?
Шайн снова протягивал ему ключи. Внешне Шайн напоминал мальчика из церковного хора – пухленького, светловолосого, с невинной румяной мордашкой, но теперь, когда он подмигнул Томми, его лицо необъяснимо и неприятно изменилось. Должно быть, он хотел просто пошутить, но в его чертах неожиданно проглянула и тщательно скрываемая развращенность.
– Первый «Корвет» – это все равно что первый раз с женщиной, – пояснил Шайн.
Томми продолжал слегка вздрагивать, словно от холода, хотя откуда взялось это ощущение, он объяснить не мог. С опаской взяв ключи, он стиснул их в кулаке. К его огромному облегчению, они больше не походили на ледышки.
Голубой «Корвет» ждал его. Он казался изящным и холодным, точно весна в горах – весна, которая робко спускается вниз по склону, то и дело оскальзываясь на мокрых, словно полированных, камнях.
Общая длина – сто семьдесят восемь с половиной дюймов, колесная база – девяносто шесть и две десятых дюйма, высота – сорок шесть и три десятых дюйма, минимальный клиренс – четыре и две десятых дюйма. Томми знал эти характеристики «Корвета» лучше, чем иной священник знает «Отче наш»… Несмотря на свое вьетнамское происхождение, Томми считал себя американцем, и Америка была его религией, шоссе было храмом, а новенький «Корвет» – потиром, из которого он должен был вот-вот вкусить святого причастия.