Солнце нещадно палило, и Дедал зашёл под навес. Опустившись на скамью, он задумчиво посмотрел вдаль. Волны, набегая на берег, с шумом ударялись о каменный вал, и тут же откатывались назад. Вода, светлая у берега, удаляясь, становилась тёмно-зелёной, а в дали – почти чёрной. Монотонный шум волн, пронзительный крик чаек просто сводили с ума. А череда невесёлых дум упорно твердила об одном: «Проклятый остров. Как он надоел мне. Минос? Подозрительный, мрачный, вечно со своими коварными, жестокими планами. Как тяжело здесь жить».
Сзади послышались шаги, и Икар, возбужденной и радостный, остановился перед отцом:
– Папа, я принёс ещё воска. Теперь нам хватит.
Доверчиво глядя на отца, он весь был захвачен одной идеей. Погладив сына по голове, Дедал улыбнулся:
– Мой мальчик, как ты вырос. Хочешь улететь с этого проклятого острова?
Мальчишка смотрел на отца, и его чистые ясные глаза были полны решимости и веры.
Прошло несколько месяцев. Крылья были готовы. Но Дедал всё медлил с вылетом. Что-то тревожило его, мешая решиться на отчаянный шаг. Икар по нескольку раз на дню спрашивал его: когда, когда же полетим? Глядя на его наивное простодушное лицо становилось светлей и радостней на душе. Мрачные тягучие мысли отступали, и верилось, что удача ждёт их впереди. И вот настал роковой день. Дедал посадил сына на скамью и серьёзно с ним заговорил:
– Сынок, когда поднимемся в небо, ты держись рядом со мной. Ни в коем случае не отставай от меня. И когда ты почувствуешь, что можешь лететь быстро и высоко – никогда не делай этого. Поднявшись вверх, ты приблизишься к солнцу, лучи которого растопят воск, и ты упадёшь в море.
Икар внимательно слушал отца, и яркие озорные огоньки играли в его глазах. Мысленно он уже давно был там, в заоблачной вышине. Дедал сразу уловил настроение сына. Его охватило смутное предчувствие. Сердце забилось, и кровь ударила в голову. Он ясно увидел, как сын, растопырив руки в стороны, стремительно летит вниз. Картина была настолько реальной, что холодный пот выступил у него на лбу. «Нет и ещё раз нет! – мысленно заговорил он сам с собой. – Икар маленький мальчик, совершенно не готов к таким полётам. Я сам толкаю его к роковой черте.» Но оглянувшись, он с горечью подумал: «Оставаться на этом острове – смерти подобно. Икар здесь зачахнет от тоски. Выбора нет – надо лететь.» Полёт назначили на следующий день. Крылья, смазанные воском и обвязанные бечевой, лежали в надёжном месте. Завтра, на рассвете, они с сыном, наконец, улетят с этого проклятого острова.
Дедал проснулся чуть свет. Алая заря на востоке опалила полнеба. Багрово-бирюзовое море ласково колыхалось вдали, дразня и увлекая в воздушные дали. Икар ещё мирно спал, раскинувшись на кровати. Его белокурые кудри рассыпавшись на постели, закрывали часть лица. Дедал с нежностью разглядывал лицо сына, любуясь его детским простодушием и непосредственностью. Мысль, что может случиться непоправимое, снова проснулась в груди. Сомнения и опасения вновь стали терзать его измученное сердце. Но солнце поднималось всё выше, и медлить с полётом было нельзя. Проснувшись, Икар с радостью посмотрел на отца. «Папа! Ты приготовил крылья?» – первое, что произнёс он, открыв глаза. Дедал, широко улыбнувшись, ласково погладил его по голове: «Да, сынок. Крылья готовы. Сейчас полетим.» Икар, вскочив с кровати, обнял отца. Мальчик был так счалив и рад, что не смог сдержать слёз. Отец, прижав сына к груди, на минутку замер, чувствую, как бешено колотится сердце мальчика. Опустив сына, Дедал пристально посмотрел ему в глаза:
