Глава 1
– Дядя, а кто такие волхвы?
– Боевые колдуны, Снегур. Вот, помнится мне, как ходили мы дружиной на турка…, если бы не боевые колдуны, то не разговаривали бы мы, сейчас, с тобою племяш.
Старый, обросший бородой, Вепрь начинал свой очередной рассказ – про далёкие земли, про сложные кровопролитные битвы, про богатырей, которые сейчас не родятся, а тех, кто пали, уже не поднять. Мы, детишками, сидели тихо на русской печи, боясь пропустить хоть одно слово, передвигаясь вместе с Вепрем по чужой степи, прячась в зарослях ковыля, переживая многочисленные битвы, страдая от «полученных ран». Мы, и засыпали под рассказы этого старого война, чтобы потом, проснувшись, переносить их в свои игры. Так, изо дня – в день, проходили наши тренировки, так ковался наш дух, прошло много времени, с той поры, но, я ещё помню рассказы старого Вепря.
– Интересно. Очень интересно. Но не правда. Сейчас у нас какой год? А вы пишите о России, периода турецкой кампании. Снегур…, прям янычар, какой-то?
– Да! Я Снегур, мой отец – Снегур, мой дед и прадед – Снегуры! Вам не нравится моя генетическая память?
Мужчина забрал свою рукопись. В моей памяти осталась только фамилия главного героя – Снегур.
***
Командир роты летел в первой «вертушке», вместе с основным составом подразделения армейской разведки. Ещё вчера я гулял по Твери, щеголяя новой армейской формой. Нашему выпуску не повезло – попасть в военную разведку, это равносильно тому, как встать с левой ноги. Я знал, что, после выпуска общевойскового училища, гибнет восемьдесят процентов молодых офицеров, в жерновах тайных операций. Из нашей группы, пятнадцать человек пополнили состав данного подразделения. Но, как говорится:
– Нет худа без добра! В разведке, среди личного состава, не было «дедовщины», не уставных взаимоотношений. Все были ровесники, никто не выделялся, особо. Мой взвод состоял из новоприбывших, на многих ребятах ещё было обмундирование, выданное им в «учебке». Ребята выглядели спортивно, все, пострижены «под ноль» – без татуировок и примет, бросающихся в глаза. Это было условием отбора. Я не успел ознакомиться с их личными делами. С корабля – на бал! Вечером прибыл на место службы, а утром – ознакомился с приказом, осмысливать который пришлось в вертушке.
– Командир взвода – лейтенант Снегур!
Я выслушал приказ на одном дыхании. Командир полка зачитал его на разводе; и наша рота, через пятнадцать минут, была на полевом аэродроме. Командир роты сам руководил загрузкой личного состава в вертолёты. Нашему взводу досталась машина под номером – два. Жирная двойка, нарисованная на кабине вертолёта, напоминала оценку в журнале, из школьной программы. Старшина незаметно перекрестился и сплюнул на землю, перед вертолётом. У этих старослужащих свои армейские мистические приметы. Все документы, обереги, даже нательные крестики были запрещены в нашем подразделении. Ничто не должно указывать на принадлежность наших войск. Мы никто, не откуда, и зовут нас – никак. Я присел возле прапорщика:
