Кладбище находилось в низине, куда летними ночами часто заплывал туман и оставался там до самого утра. Когда в такие дни начинало всходить солнце, старое кладбище почти полностью погружалось в белую густую реку, на поверхности которой неспешно плыли покосившиеся кресты и ржавые железные надгробия. Выглядело это жутковато, но зрителей, чтобы оценить такую картину в такое раннее время, не находилось, ведь город еще спал.
Расположилось старое кладбище на краю города, а за ним, чуть дальше, начинался длинный луг, за которым вдалеке, на холме темной стеной возвышался лес. В другом конце города еще лет сорок назад сделали новое кладбище, поэтому старый погост постепенно приходил в состояние запущенности – уже мало осталось тех, кто посещал эти унылые ветхие могилки.
Ранним утром возле спуска на старое кладбище появилась старуха. Она стояла на самом краю обрыва, вглядываясь полуслепыми глазами в нечеткие очертания высоких кладбищенских ворот. Затем старуха прошла немного левее и нашла спускающуюся вниз тропинку, которую преодолела с большим трудом, всё время опираясь на кривую, но довольно увесистую палку. Наконец, оказавшись возле металлических проржавевших ворот, она не стала заходить в них, а пошла вдоль низкой, кое-где поваленной ограды. Метров через двести трудной ходьбы старуха, тяжело дыша, остановилась. Она оказалась возле странной могилы, находящейся почему-то за оградой кладбища и представляющей собой черный надгробный камень без надписей, врытый в землю. Ни оградки, ни цветника, ни даже земляной насыпи тут не было – просто ровная потрескавшаяся земля с редкой растительностью.
Старуха остановилась возле черного камня и облокотилась одной рукой о него, чтобы отдышаться. В этот момент на другой край этого камня села огромная ворона, ее глаза-бусинки злобно поблескивали, рассматривая человека.
– А ну кыш отсюда! – крикнула старуха, махнув на нее рукой, и ворона с громким карканьем взмыла вверх, но далеко не улетела, а взгромоздилась на иву, одиноко стоящую в ста метрах от кладбища. Птица продолжала наблюдать за старухой, и в ее взгляде было что-то человеческое, какие-то проблески разума.
Отдохнув, старуха посмотрела на камень, нежно провела по нему несколько раз ладонью и пошла в обратный путь. Все это время, пока она не скрылась за первыми домами городской окраины, ворона неотрывно смотрела ей вслед.
В тот день Максим в очередной раз влюбился. Вообще, за свою не такую уж длинную жизнь – ему было всего четырнадцать лет – он влюблялся три раза, и это не считая всяких мелких мимолетных симпатий, которых было и не счесть… По своему характеру он с раннего детства был натурой эмоциональной, впечатлительной и влюбчивой. Первой его «пассией» стала девочка из соседней группы детского сада, она так великолепно на одном из утренников сыграла Мальвину, что не влюбиться в нее было просто невозможно! Эти чувства продлились до выпуска, но ни к чему не привели из-за стеснительности и робости мальчика, он так и не отважился даже с ней заговорить.
