Намного раньше начала событий, в
одном из миров Триквестра
У
края моста, потемневшего от времени и влаги, стоял высокий мужчина и с тоской
всматривался в озерную гладь. Он устал, он смертельно устал жить, скрываясь ото
всех на свете. Казалось бы, на сей раз он отыскал отличное место, где можно надолго
осесть и притвориться, что все хорошо. Но тупая боль в груди от так и не
зажившей за несколько столетий раны не давала забыть – себя не обманешь, от себя
не убежишь. Груз прошлого всегда шел с ним рука об руку, куда бы ни забрасывала
судьба.
Сложно
сказать, сожалел ли мужчина о чем-либо, он перестал терзаться вопросами с
несуществующими ответами. Была цель, и оставался смысл, ради которого стоило
цепляться за проклятые миры, где не сохранилось для него ни крупицы счастья.
Пусть призрачная надежда, пусть крохотный шанс, но он не мог себе позволить
потерять и их. Слишком высокую цену заплатила та, в чьих глазах навсегда угас
свет.
Он
переступил с ноги на ногу и втянул в себя промозглый осенний воздух,
пропитанный запахами пойманной рыбы и свежей выпечки. Странная смесь, напоминающая
мужчине, что он еще способен испытывать хоть какие-то чувства. Очень давно, словно
в другой жизни, он вот так же всматривался в спокойные воды Источника.
Столько
веков позади, а практически ничего не изменилось: то же отчаяние, та же тоска,
и он по-прежнему стоит у края. Иногда остаться, продолжая дышать, гораздо
труднее, чем уйти за грань – в этом он успел убедиться в полной мере. Да, он устал, и, наверное, стоило бы опустить
руки, но обещание любимой держало крепче любых кандалов. Значит, придется
продолжать бороться вопреки…
Тихий
всплеск привлек внимание мужчины, он оторвал взгляд от воды и посмотрел на
хрупкую женскую фигурку, цепляющуюся замерзшими пальцами за ограждение моста.
По
ту сторону.
Еще
один мелкий камешек выскользнул из-под подошв ее ботинок и с тем же негромким
звуком канул в равнодушную воду. Невольный свидетель попытки расстаться с
жизнью бесшумно подошел ближе и протянул руку несчастной. Молча он просто
смотрел в ее испуганные глаза, говорить не было ни сил, ни желания. Он слишком
хорошо понимал те чувства, что испытывала незнакомка. Он и сам с удовольствием бы
к ней присоединился, но не мог, не имел права. А она… она вольна выбирать путь
сама: принять его руку или отказаться.
Маленькая
холодная ладошка доверчиво ухватилась за его пальцы, заставляя вздрогнуть.
Девушка, не произнеся ни слова, перебралась через ограждение обратно на мост, но
так и не выпустила руку мужчины, наоборот, еще и уткнулась лицом ему в грудь, тихо
всхлипнула. Он почувствовал, как от ее слез намокла рубашка, и неловко погладил
растрепавшиеся волосы неизвестной, пытаясь утешить. Его сердце давно
превратилось в ледышку и стало непригодным для ярких эмоций, дать ей большего
он не сумел, да и не особо хотел.
