Половина двадцать второго
Я дал ему хлеба.
Кому ему?
Не знаю. Я ничего про него не знаю, даже имени его не знаю.
Может, у него и нет имени никакого.
Хотя нет, так не бывает. Чтобы имени не было, у каждого хоть какое-нибудь захудалое имячко да и есть.
Хотя кто его знает.
Может, там имен и нет.
Там, у них.
Где у них?
Не знаю.
Короче, мне его стало жалко, и я дал ему хлеба. Хлеб нес домой, проходил мимо этого, посмотрел в изможденное лицо, не выдержал, отдал булку. Я еще боялся, что не смогу я ему отдать булку, не дойдёт до него мой хлеб – нет, дошел, упал ему в руки, он еще кивнул благодарно, улыбнулся…
Так что домой я пошел без хлеба. Ладно, не до хлеба сейчас, ни до кого, ни до чего, если завтра установку не запустим, уже не знаю, что со мной будет, да ничего со мной не будет, дальше будем работать, куда мы денемся…
Смотрю на дракона, отступаю от оскаленной пасти, повторяю про себя – так не бывает.
Как будто от того, что я говорю, так действительно не будет. А вот нет же, а вот будет, и еще как.
Думаю, кинуться сразу прочь из комнаты или подождать. Чего подождать. Ну мало ли. Может, розыгрыш какой-нибудь. Или испытание какое. Или еще что…
– Испугались?
Вздрагиваю. Смотрю на хозяина, ну по крайней мере, мне кажется, что это хозяин, кому еще быть, как не хозяин, кому еще здесь быть, как не хозяину.
– Есть маленько…
– Ничего, ничего… не достанет он вас.
Дракон выпускает столб огня, не успеваю отскочить, сгореть тоже не успеваю, стою в огне, не горю, что за черт…
Осторожно спрашиваю:
– Не… ненастоящий?
Хозяин прищуривается:
– Самый что ни на есть настоящий.
– Тогда… тогда как?
– Пойдемте… покажу вам, что и как.
Иду смотреть, что и как.
Сегодня я его снова увидел.
Правда, он был далеко, я не смог быть дать ему хлеба или еще чего-нибудь. Нет, далеко не в смысле расстояния, а в смысле… как это сказать… в общем, далеко. В общем, иногда он бывает близко к нашему миру, а иногда далеко. Как-то так.
Надо будет с этим разобраться.
Тогда, может, и установка заработает.
– Смотрите.
Смотрю.
– Не бойтесь, не бойтесь, подойдите поближе, что вы там встали…
Подхожу. Боюсь. Сколько живу, столько боюсь всяких стекляшек, как бы не уронить, как бы не разбить, так и вижу уже мысленно россыпью осколки на полу…
– Да что вы на них так смотрите, хоть бы в руки взяли… не бойтесь, не укусят. Или расколотить боитесь? Тоже не бойтесь, не бьются они…
Осторожно беру в руки шар, который кажется стеклянным.
– Цифру видите?
