Пашка отчаянно не хотел просыпаться, но в уши настойчиво влезал непонятный раздражающий звук. После получасовой борьбы за ускользающий сон Пашка, наконец, сдался и приоткрыл один глаз. Было темно, еще спать да спать. Он прислушался, пытаясь понять, что же его разбудило. В палатке стояла мертвая тишина, даже Вовка не сопел. Звук доносился снаружи и явно не имел природного происхождения, что уже само по себе было довольно странно.
Этим летом они, трое девчонок и трое парней – школьные друзья, решили отдохнуть на природе. Вовка предлагал пожить на необитаемом острове, но найти такой остров и тем более добраться до него оказалось весьма проблематично, поэтому все склонились к идее Кольки – забуриться в таежную глухомань. Правда, Светка пыталась уговорить всех поехать к ней на дачу, но таежные дебри показались друзьям гораздо заманчивей. Пашка два дня ползал по картам, изучая местность, и наконец выбрал место.
Дома они наплели с три короба, так что в итоге абсолютно никто из домашних не знал, куда они направились. Кроме того Колька каким-то макаром ухитрился выпросить дедовский винчестер.
Ребята жили здесь уже две недели, загорали, плескались в речушке, вечерами пели песни под гитару, сидя у костра, и кормили комаров. В общем отдыхали. Вовка вел себя как «потенциальный клиент психушки» – так выразилась Юлька. Иначе говоря, раздевшись чуть не догола и обвешавшись лопухами, он с палкой в руке бегал по лесу, оглашая окрестности дикими воплями и доводя девчонок до визга своими проделками. Колька с Пашкой пару раз сходили на охоту и даже подстрелили зайца. Правда, у девчонок окровавленная тушка особого энтузиазма не вызвала, пришлось Кольке самому разделывать зайца на жаркое.
До сих пор ничто не указывало на присутствие в мире других людей, ибо Пашка, как «истинный Иван Сусанин»(опять же слова Юльки), завел их в такие дебри, где еще не ступала нога человека. Так, по крайней мере, казалось ребятам. И вот теперь этот странный звук.
Прошло немало времени, пока Пашка полностью освободился от сна и наконец понял происхождение странного звука. Более всего это напоминало вой сирены, что уже само по себе было очень удивительно. Ничего, что могло бы служить источником этого воя, по мнению Пашки просто не могло быть поблизости. Источник звука, судя по всему, находился на приличном расстоянии от их лагеря, сирена слышалась не слишком отчетливо. Однако в ночной тишине ее вой звучал нудно и раздражающе.
Заснуть снова под такой аккомпанемент нечего было и думать и Пашка начал выбираться из спального мешка. Рядом что-то зашевелилось, послышался голос Вовки:
