Пенни Доусон проснулась и услышала, как кто-то тихо крадется по темной спальне. Вначале ей показалось, что этот звук она только что слышала во сне. Ей снились лошади и как она катается на них в какой-то сельской местности. Самый чудесный, самый замечательный и самый захватывающий сон из всех, что видела она за одиннадцать с половиной лет своей жизни. А надо сказать, что вся она наполнена была снами.
Почувствовав, что просыпается, Пенни постаралась остановиться, чтобы продлить сонное великолепие, но неожиданно уловила тот странный звук. Он ее испугал. Должно быть, это всего лишь лошадиное фырканье или шелест сена в конюшне. И бояться нечего. Но странный непрошеный звук никак не увязывался со сном, и в конце концов ей пришлось все-таки проснуться.
Звук исходил из противоположного угла комнаты, от кровати Дэйви. Но он явно не принадлежал семилетнему мальчугану, любителю пиццы и мороженого. Скорее это был какой-то пакостный, противный звук. Определенно пакостный.
Что придумал Дэйви на этот раз? Неужели что-то новенькое?
Пенни села в кровати. Вглядевшись в расплывчатые тени и ничего не увидев, она стала внимательно прислушиваться.
Снова раздался какой-то шуршащий, шипящий звук.
Затем он прекратился.
Она затаила дыхание и прислушалась.
Опять шипение, потом что-то похожее на шарканье.
В комнате царила кромешная тьма. Тут было всего одно окно, прямо у кровати Пенни, но оно было задернуто, а фонари на улице не горели, так что снаружи не проникал даже лучик света.
Зато дверь была приоткрыта. Дети всегда спали с приоткрытой дверью, чтобы отец в случае необходимости мог услышать их. Но свет во всей квартире был погашен, так что и эта щель ничем не могла помочь.
Пенни тихо позвала брата:
– Дэйви?
Никакого ответа.
– Дэйви, это ты?
Громкие шорохи.
– Дэйви, прекрати немедленно!
Тишина.
Эти семилетние мальчишки бывают просто несносными.
Пенни заявила решительным тоном:
– Слушай, прекрати свои дурацкие шутки, или ты очень пожалеешь.
В ответ – какой-то сухой звук. Как будто наступили на старый, иссохший лист.
Звук был уже недалеко от нее.
– Дэйви, ну не будь таким противным.
Совсем близко. Что-то двигалось к ее кровати. Нет, это не Дэйви. Он обожал собственные шутки и первый начинал смеяться. Он бы уже давно захихикал.
Сердце у Пенни вдруг забилось сильнее. Она подумала, что это вполне может быть новый сон, как про лошадей. Только на этот раз неприятный.
Но в то же время она прекрасно понимала, что уже давно проснулась.
Глаза заломило от напряжения, с каким она вглядывалась в темноту. Пенни потянулась к лампе для чтения, встроенной в изголовье кровати. Очень долго она не могла нащупать кнопку, наугад шаря руками во тьме.
